Сергей, узнав о случившемся, пришёл в ярость. Он приехал к Игорю с намерением разобраться кулаками. Тамара вызвала полицию. Конфликт разрешился без серьёзных последствий, но шум стоял немалый.
После этого мать вновь позвонила.
— Ты выбрал свою жену, сынок. Принимай это.
— А ты предпочла слабость, мама. Я предлагал помощь, но не ценой разрушения семьи.
Он положил трубку и на этот раз не стал перезванивать.
Прошло два месяца.
Сергея всё же заставили съехать. Он скандалил и угрожал, но усилия участкового, проверка документов и давление юриста дали результат. Мама осталась одна. Сначала она обиделась на всех, а затем стала звонить.
— Игорь, ты был прав. Прости меня. Я просто боялась… Игорь пригласил её в гости — на один день. Тамара сначала была против, но затем согласилась.
— Один вечер. Не больше.
Нина Ивановна пришла с пирогами, новыми духами и извинениями.
— Прости, Тамара. Я вела себя плохо. Хочу наладить отношения.
Тамара молча кивнула. Ужин прошёл спокойно, без упрёков и колких замечаний.
Это стало началом.
Спустя полгода мать Игоря переехала в другую, съёмную, но уютную квартиру. Она начала самостоятельно ходить к юристу и оформила свою часть. Общения с Сергеем избежала.
С Игорем отношения потихоньку восстанавливались, с Тамарой — осторожно, но уже без противостояния.
Однажды она пришла в гости и тихо произнесла:
— Спасибо вам обоим, что не оставили меня. Хотя могли.
В тот вечер Тамара впервые искренне улыбнулась Нине Ивановне. Весна прошла, лето выдалось жарким — и по погоде, и по внутренним событиям семьи Игоря. Отношения, которые казались тёплыми, на самом деле оказались лишь иллюзией хрупкого мира.
Нина Ивановна действительно старалась измениться. Она навещала редко, приносила фрукты, иногда покупала что-то для внука — игрушки, книги. В разговорах с Тамарой была сдержанной и говорила мягко. Игорь радовался: наконец между двумя важнейшими женщинами в его жизни воцарился хотя бы холодный мир.
Но Тамара чувствовала, что под этой вежливостью всё ещё скрыты гордость, обида и желание контролировать ситуацию.
— Игорь, ты заметил, как она всегда смотрит на меня, когда я что-то говорю при тебе? Как будто проверяет, не пытаюсь ли я командовать, — сказала Тамара однажды вечером, когда они ужинали вдвоём.
— Ты преувеличиваешь, — пожал плечами Игорь. — Она теперь просто осторожна, боится сказать что-то не то. Это даже хорошо.
— Осторожность не признак перемен, а страх, что ты снова отвернёшься от неё. Это не изменение, Игорь. Это всего лишь маска.
Он замолчал. Ему не хотелось признавать правду, скрытую в словах жены.
Неожиданный поворот
В середине августа Игорю позвонили из клиники. Мать попала туда с гипертоническим кризом. Он немедленно покинул работу и поспешил в приёмное отделение. Нина Ивановна лежала на больничной койке с кислородной маской, бледная и подавленная.
— Мама, как ты? — взял её за руку Игорь.
— Нормально, — еле слышно прошептала она. — Просто переборщила с валидолом… Давление скакнуло.
— Почему не сказала? Почему не позвонила?
— А зачем? — грустно улыбнулась она. — Я только мешаю вам. Я всё понимаю. Даже если не говорите прямо.
— Мам, хватит драматизировать. Я всё равно твой сын.
Вечером он сидел у её кровати. Нина Ивановна дремала, а у него в голове крутились воспоминания: детство, школьные собрания, когда мама за него заступалась, как она одна растила двоих сыновей, как измучены были её руки. И теперь — она осталась одна.
Вернувшись домой, Игорь чувствовал тяжесть в груди.
— Что случилось? — встревоженно спросила Тамара, как только он вошёл.
— Мама в больнице. Давление. Хочу, чтобы после выписки она пожила у нас хотя бы неделю, может, две. Просто чтобы восстановиться.
Тамара побледнела.
— Игорь… Ты обещал…
— Я знаю. Но сейчас исключение. Ей действительно плохо. Я не прошу, чтобы она осталась навсегда. Только пока придёт в себя.
— А если потом ты снова не сможешь сказать ей «уходи»? — тихо, с болью спросила Тамара. — Ты меня подведёшь, и мы опять начнём тонуть в этом всём.
Он молчал. В этом молчании скрывался ответ.
—
Болезнь объединяет?
На четвёртый день после выписки Нина Ивановна приехала. Тамара встретила её холодно, но вежливо. Ни объятий, ни чаёв, только показала комнату и сказала: «Если что — аптечка в ванной».
Первые два дня всё проходило спокойно. Бабушка лежала, читала, выходила на кухню и снова уходила в комнату. На третий день Тамара заметила, что Игорь стал вставать раньше обычного, чтобы приготовить маме овсянку, принести воды и проверить таблетки.
Где-то глубоко внутри Тамара ощутила: снова стала второй.
