Таня, посмотри, что я обнаружил! — Олег выполз из-под половиц, весь покрытый пылью, держа в руках жестяную коробку из-под печенья. — Здесь какой-то тайник!
Ирина отложила тряпку и подошла к мужу. Они приобрели этот ветхий деревенский дом два месяца назад. Средств хватило лишь на эту развалину в уединённой деревне, но они были довольны — наконец-то собственное жильё, вдали от городской суеты.
— Быстрее открывай! — нетерпеливо подпрыгивая, как ребёнок перед подарком, сказала Ирина.
Внутри коробки лежала связка писем, перевязанная выцветшей голубой ленточкой. Конверты пожелтели от времени, но адрес всё ещё можно было прочесть: «Деревня Пирятин, ул. Центральная, д. 17. Смирновой Марине».
— Марине… — задумчиво произнесла Ирина. — Давай прочитаем? Или это будет неправильно — читать чужие письма?
Олег пожал плечами:
— Да кому сейчас это нужно? Смотри, здесь даты — 1978 год. Прошло сорок пять лет!
Первое письмо было кратким:
«Машенька, моё солнышко! Добрался нормально. Устроился в общежитие. Завтра первый день на заводе. Без тебя здесь пусто и холодно. Считаю дни до нашей встречи. Целую. Твой Никита».
— Ах, какие трогательные! — Ирина прижала письмо к груди. — Посмотри, он её солнышком называет!
Следующие письма были более развёрнутыми. Никита рассказывал о работе, новых знакомых в общежитии, о том, как сильно скучает. В каждом письме он обещал скоро приехать, забрать Марину в город.
«Машенька, прости, что опять не смог приехать. Начальство не отпускает — аврал на заводе. Не думай, что я забыл тебя. Просто нужно немного потерпеть. Как только получу квартиру от завода, мы заживём! Ты только дождись меня».
Письма следовали одно за другим. Никита сообщал, что встретил земляка, что перевёлся в другой цех, что заболел и лежал в больнице. В каждом — извинения за очередную отмену приезда.
— Ол, а она ему отвечала? — смахивая слезу, спросила Ирина. — Интересно, что она писала?
— Наверное, отвечала. Вот он пишет: «Получил твоё письмо, не плачь, родная».
Последнее письмо датировалось 1980 годом:
«Марина, я больше не могу так. Прошло два года, а я всё обещаю и обещаю. Наверное, твоя мать права — мы не пара. Ты деревенская красавица, а я кто? Простой рабочий без будущего. Найдёшь хорошего парня, выйдешь замуж, родишь детей. А я… я никогда тебя не забуду. Прощай. К.»
— Вот сволочь! — Ирина бросила письмо на пол. — Два года морочил голову, а потом — прощай!
Олег поднял письмо и разгладил его:
— Возможно, не всё было так просто. Раньше другое время — не то, что сейчас: сел в машину и через три часа уже здесь.
— Какая разница! Бросил девушку и всё! А она ждала, дура…
Ирина задумалась, затем решительно встала:
— Знаешь что? Нужно найти эту Марину!
— С ума сошла? Прошло сорок пять лет! Может, её уже и нет в живых.
— А вдруг есть? Может, она так и не вышла замуж, всё ждала своего Никиту?
Олег покрутил пальцем у виска, но Ирина уже направлялась к соседнему дому, где жила прежняя хозяйка — бабка Степановна, которая продала им дом.
— Баб Степ! — Ирина вломилась без стука. — А вы Марину Смирнову знаете?
Старушка поправила очки:
— Машеньку-то? Как не знать! Она в Киеве живёт, в пятиэтажке. Дочка у неё, Тамара, в администрации трудится.
— Значит, она замуж вышла? — разочарованно спросила Ирина.
— Вышла, но поздно. В тридцать пять только. За вдовца с ребёнком. Хороший был мужик, царство ему небесное. Пять лет назад умер.
Ирина вернулась домой, погружённая в раздумья. Вечером, когда Олег смотрел футбол, она тихо взяла письма и спрятала их в сумку.
— Куда это собралась? — спросил Олег, отрываясь от телевизора.
— В райцентр съезжу, на рынок. Семена для огорода куплю.
— Семена в июле? — удивился муж, но Ирина уже хлопнула дверью.
В администрации района Тамару Смирнову обнаружили быстро — начальник отдела социальной защиты.
— Вы ко мне? — Тамара подняла голову от бумаг.
