Ирина решительно поднялась с места:
— Знаете что? Я поеду сама! Скажу, что дом приобрела, письма обнаружила и хочу вернуть их владельцу. Посмотрю, кто этот человек. Если он женат — сразу же уйду. А если нет?
— Девочка, что ты выдумываешь! — махнула рукой Марина, но в её глазах заблестела искорка надежды.
На следующий день Ирина стояла у входа в девятиэтажный дом в Киеве. Сердце билось словно бешеное. На звонок в домофон ответил мужской голос:
— Кто там?
— Здравствуйте, Никита Петрович? Я по поводу ваших старых писем…
Наступила пауза. Затем прозвучало:
— Поднимайтесь. Третий этаж, направо.
Дверь открыл высокий седой мужчина с усталыми, но добрыми глазами. На вид ему было около шести десятков лет.
— Проходите. Вы говорили — письма?
Ирина протянула ему коробку:
— Мы приобрели дом в Пирятине. Под половицами нашли эти письма. На них ваше имя.
Никита Петрович взял первое письмо, пробежал глазами и тяжело опустился на стул:
— Господи… Мои письма… Как же так…
— Вы писали Марине Смирновой?
— Марине… — он прикрыл глаза. — Сколько прошло лет, а я всё помню. Первая любовь, единственная. Дурак был, молодой. Думал, успею всё, но жизнь пронеслась мимо.
— А что произошло? Почему вы не приехали к ней?
Никита Петрович горько усмехнулся:
— Она написала, что выходит замуж за местного тракториста. Мол, устала ждать. Тогда я… с горя женился на первой, кто встретился. Хорошая была женщина, пусть земля ей пухом, но я её не любил. И она это знала.
— Так она вам писала о замужестве? — воскликнула Ирина. — А Марина думала, что вы её бросили! Последнее письмо было прощальным!
— Какое прощальное? После её письма о свадьбе я тоже писал! Просил простить, желал счастья…
Ирина вскочила:
— Никита Петрович! Похоже, её мать перехватывала письма! Ваши прятала и, наверное, её тоже не отправляла! Марина ничего не знала!
Старик побледнел:
— Что вы говорите? Не может быть… Столько лет… Она жива?
— Да, живёт в райцентре! Вдова, муж умер пять лет назад.
Никита Петрович поднялся и медленно прошёлся по комнате:
— Я тоже вдовец. Уже третий год. Сын живёт в Харькове, внуки… А я здесь один, как перст. И знаете, что самое удивительное? Вчера во сне видел Марину. Молодую, в платье из ситца. Проснулся — подушка была мокрой.
— Тогда поехали к ней! — схватила его за руку Ирина.
— Да что вы! Мы уже старики. Что я ей скажу?
— Что вы написали в первом письме? «Солнышко моё»? Скажите это ей!
Никита Петрович надел пиджак и поправил причёску перед зеркалом. Руки дрожали.
— Надо купить цветы. Она обожала ромашки.
По пути приобрели большой букет полевых цветов — ромашки, васильки и колокольчики. Никита Петрович держал букет с трепетом.
У подъезда Ирина остановилась:
— Может, я сначала позвоню? Немного подготовлю?
— Нет. Сам.