Сергей стал звонить реже. Спустя месяц сообщил — нанял няню. Дорого, но иначе не справиться. Ваня постепенно привыкает к ней.
«Приезжай, посмотри на него»
Оля не ответила.
Ещё через месяц мать согласилась переехать, чтобы помочь. Сдаёт свою квартиру, будет жить с ними.
«Он спрашивает о тебе»
Опять тишина.
Коллеги ничего не знали. Для них Оля оставалась просто девушкой, живущей с отцом. Иногда спрашивали — замужем? Есть дети?
— Нет, — отвечала она.
Лгать? Не лгать? Просто другая жизнь. Та, где у неё нет сына.
Спустя полгода она согласилась увидеться. Сергей привёз Ваню в парк. Мальчик подрос, стал крепче. Всё такой же неспокойный, но уже не кричит без остановки.
— Это мама, — пояснил Сергей. — Помнишь маму?
Ваня спрятался за отцом. Смотрел настороженно, исподлобья.
— Привет, — произнесла Оля.
Ребёнок молчал.
Половину часа гуляли по парку. Сергей пытался разговорить сына, но тот упорно молчал. Потом настоял — домой, к бабе Галине.
— Это моя мать, — объяснил Сергей. — Он к ней привязался.
— Понятно.
— Оля, может, всё-таки…
— Нет.
— Почему? Он же успокоился. Видишь, стал спокойнее.
— Потому что не могу. Не хочу. Не стану.
— Но ты же мать!
— Я человек. Который имеет право на собственную жизнь.
Больше они не встречались. Оля исправно переводила алименты. Иногда Сергей присылал фотографии — Ваня на утреннике, Ваня с бабушкой, Ваня в Затоке.
Она смотрела и удаляла. Без чувств.
Жалеет? Нет. Скучает? Нет. Любит? Не знает. Наверное, нет.
Просто живёт. Работает, читает, гуляет. Спит — восемь часов подряд, без кошмаров. Ест — когда захочет, а не на бегу. Встречается с новыми подругами, которые ничего не знают.
Иногда думает — что скажут люди? Мать бросила ребёнка. Чудовище. Бессердечная. Больная.
Пусть говорят. Они не прожили её жизнь. Не знают, каково это — два года не спать. Два года слышать только крик. Два года умирать по частям.
Она выбрала жизнь. Свою жизнь. И не сожалеет.
В конце концов, так поступают многие отцы. Почему мать не вправе?
