Тамара сидела, не произнося ни слова, устремив взгляд в свою чашку. Я замечала её боль, но она никогда не высказывала жалоб.
— Бабуль, а он что-нибудь говорит про нас? — спросила я.
Бабушка замешкалась.
— Говорит, что алименты исправно платит, — произнесла она. — Что ещё ему остаётся делать?
— Алименты? — возмутилась я. — На проездной эти деньги даже не покрывают!
Бабушка вздохнула:
— Он вас любит, Оля. Просто теперь у него другая ответственность.
— Другая ответственность? — переспросила я. — А мы тогда что? Разве мы не его дети?
Тамара положила руку мне на плечо:
— Хватит, Оля. Не мучь себя.
Но я не могла остановиться. Мне было больно за Тамару, за Игоря, за себя. Почему он так легко исключил нас из своей жизни? Почему чужие дети стали для него важнее, чем мы? ***
Прошли годы. Тамара без устали трудилась, чтобы мы с Игорем получили образование. Я старалась помогать по хозяйству, а Игорь после школы начал подрабатывать, чтобы хоть немного облегчить маме бремя. Отец звонил всё реже, затем перестал совсем. Ни поздравлений с днём рождения, ни вопросов о наших делах. Как будто мы перестали существовать.
Тамара так и не вышла замуж. Она утверждала, что ей и так хорошо, но я видела её одиночество. По вечерам она сидела у окна с чашкой чая, глядя на улицу, а в её глазах была такая печаль, что моё сердце сжималось. Я пыталась быть рядом, но понимала, что не смогу заполнить пустоту, которую оставил отец.
Однажды я услышала, как мама разговаривала по телефону с бабушкой Галиной:
— Я устала, мам, — тихо произнесла она. — Работаю как безумная, а денег всё равно не хватает. А он там… живёт в своё удовольствие.
— Не переживай, дочка, — ответила бабушка. — Ты сильная, ты справишься.
— Не знаю, справлюсь ли, — вздохнула мама.
Я стояла за дверью и чувствовала, как слёзы стекали по щекам. Мне хотелось ворваться, обнять её, сказать, что всё наладится. Но я понимала, что это ложь. Хорошо не будет. Не с таким отцом.
Игорь тоже изменился. Он стал ещё более замкнутым, почти не говорил о папе. Но однажды, когда мы пили чай на кухне, я не выдержала:
— Тём, тебе не обидно? Он там покупает шубы, ездит на море, а мы тут…
Он посмотрел на меня, в его глазах читалась усталость.
— Обидно, — признался он. — Но что толку? Он нас бросил, Оля. Нужно жить дальше.
— А если с ним поговорить? — предложила я. — Может, он передумает?
Игорь усмехнулся:
— Попробуй. Только не надейся на чудо.
Я решилась и позвонила. Он ответил сразу.
— Алло? — голос казался чужим, отстранённым.
— Привет, пап, — сказала я, стараясь говорить спокойно.
— Оля? — удивился он. — Как дела?
— Нормально, — ответила я. — А у тебя?
— Всё в порядке, — сказал он. — А зачем звонишь?
— Хотела поговорить, — ответила я. — Нам рассказывали, что ты купил Оксане шубу, детям планшеты. А нам… нам даже лишнюю копейку не дают.
— И что? — его голос стал резким. — Я плачу алименты. Что вам ещё нужно?
— Алименты? — возмутилась я. — На еду этих денег не хватает!
— Вы уже взрослые, — сказал он. — Сами должны зарабатывать.
— А твои новые дети? — не унималась я. — Им всё покупаешь, а нам ничего?
— Это моя жизнь, — отрезал он. — Я сам решаю, кому помогать.
— Значит, мы тебе не нужны? — спросила я, чувствуя комок в горле.
— Не говори глупостей, — ответил он. — Вы мои дети. Но у меня теперь другая семья.
Я повесила трубку. Слёзы текли по щекам, но я не хотела, чтобы он услышал это. Дома я рассказала всё Игорю. Он просто обнял меня и сказал:
— Я же говорил, Оля. Не жди от него ничего.
Жизнь продолжалась. Я закончила школу, поступила в колледж на бухгалтера.