За ней в кабинет вошёл Алексей. Похудевший, с тёмными кругами под глазами.
— Можно поговорить? — спросил он.
Ольга отложила ручку.
— Говори. Но недолго, у меня ещё двадцать тетрадей.
Он опустился на стул напротив, перебирая в руках какой-то пакет.
— Ольга, я… Хочу извиниться. За всё. Ты была права — я трус. Всегда понимал, что мама перегибает палку, но молчал. Боялся остаться без квартиры, без её одобрения…
— И что теперь изменилось?
— Всё. После твоего ухода она стала невыносимой. Следит за каждым моим шагом, звонит по десять раз в день. Устраивает скандалы, если я задерживаюсь на работе. Говорит, что теперь я должен восполнить отсутствие внуков, которых ты ей не подарила.
Ольга подняла брови.
— Внуков? Мы об этом даже не говорили.
— Она говорила. Сама с собой. Расписала всю нашу жизнь, а мы оказались неподходящими актёрами для её сценария.
Он вынул из пакета документы.
— Это договор купли-продажи. Я продаю свою долю в отцовской фирме. Денег хватит на небольшую квартиру в пригороде. Хочу уйти. От неё, от всего этого.
— И что ты от меня хочешь? Благословения?
— Прощения. И… может, второго шанса?
Ольга покачала головой.
— Прощение — пожалуйста. Я не злюсь. Но второй шанс… Нет, Алексей. Ты показал, кто ты есть. А я поняла, кто я без тебя. И знаешь что? Мне нравится та, которой я стала.
Он опустил голову.
— Я понимаю. Просто… надеялся.
— Надейся на то, что сможешь стать другим человеком. Для кого-то другого. А наша история завершена.
Алексей встал, оставляя документы на столе.
— Это тебе. Компенсация за три года… всего этого.
— Не нужно.
— Нужно. Мне так будет легче. Прими, пожалуйста.
Он направился к двери, но у порога обернулся.
— Знаешь, мама до сих пор верит, что ты вернёшься. Говорит, что без нас ты пропадёшь. Что учительская зарплата — это не жизнь.
— А ты что думаешь?
— Я считаю, что ты самый сильный человек из всех, кого знаю. И я идиот, что осознал это слишком поздно.
Он вышел, тихо закрыв дверь. Ольга посмотрела на документы, затем отложила их и вернулась к тетрадям. В коридоре прозвучал звонок, возвещая начало следующего урока. Дети бежали по коридору, смеясь.
Жизнь продолжалась. Истинная жизнь, без лжи и унижений. И в этой жизни она была не невесткой, не женой, не воровкой. Она была собой. И этого было достаточно.