Елена молчала, опустив взгляд. По щекам текли слёзы.
— Знаете что, — внезапно произнесла Ирина Викторовна, выпрямившись. — У меня есть накопления. Небольшие, на чёрный день копила…
— Ирина Викторовна, нет, — решительно ответила Ольга. — Ваши сбережения должны остаться при вас. Не для того вы их собирали, чтобы покрывать… такие ситуации.
В углу послышался всхлип Елены.
— Значит так, — Ольга открыла блокнот. — Пишем сейчас расписку. С графиком выплат. Официантка, говоришь? Сколько обещают платить?
— Тридцать тысяч…
— Отлично. Тогда пятнадцать отдаёшь мне. Пять — тем, кому задатки должна. Остальное — в банк и на жизнь. Ирина Викторовна, вы можете остаться здесь ещё на три дня, пока не найдёте жильё. А ты, Елена…
— А что со мной? — подняла заплаканное лицо Елена.
— Ты поедешь к своей подруге. И чтобы каждый месяц в строго установленный день — платеж. Иначе разговор будет совсем другим.
— Ольга, спасибо вам, — тихо произнесла Ирина Викторовна. — Но я сегодня же уеду. Не могу остаться здесь после всего этого…
— И куда вы намерены пойти? В гостиницу? На вокзал? — покачала головой Ольга. — Оставайтесь. Три дня ничего не решат. А вот голову на свежую нужно положить — как дальше поступать.
Елена застенчиво подняла руку:
— Ольга Сергеевна, можно я тоже останусь? Я бы помогла маме вещи собрать…
— Нет, — отрезала Ольга. — Ты уже достаточно «помогла». Забери свои вещи и отправляйся к подруге. Время ещё детское — доберёшься.
Когда за Еленой закрылась дверь, Ирина Викторовна схватилась за голову руками:
— Как же так вышло? Я же учила её честности, порядочности… Откуда всё это?
— Знаете, — присела рядом Ольга, — иногда дети вырастают совсем не такими, какими мы их воспитываем. Но сейчас важно другое — что будем делать?
— Делать будем вот что, — Ольга достала телефон. — Сейчас звоним тем людям с задатками. Пусть приедут, вернём деньги. Объясним ситуацию. Потом…
— У меня есть квартира в Бобровице, — внезапно сказала Ирина Викторовна. — Однушка. Я её сдаю. Может, продать? Расплатиться с долгами Елены…
— Даже не думайте! — резко возразила Ольга. — Вы что, всю жизнь собираетесь её проблемы решать? Пусть учится отвечать за свои поступки.
Они просидели за кухонным столом до поздней ночи. Ирина Викторовна поведала, что Елена с детства была способной девочкой, хорошо училась в школе, поступила в престижный вуз. А потом что-то сломалось — начала врать по мелочам, пропускать занятия, занимать деньги…
— Я всё думала — переходный возраст, перебесится. Потом — ещё молодая, жизни не знает. А теперь вот…
Ольга слушала и размышляла о том, как странно устроена жизнь. Ещё утром она была готова вызвать полицию, обнаружив в своей квартире постороннего человека. А сейчас сидит на кухне с этой немолодой женщиной, в глазах которой столько боли и растерянности, и понимает — нет, не чужая она. Просто запуталась, поверила дочери, хотела помочь…
На следующее утро приехали «квартиранты» забирать задатки. К счастью, обошлось без скандала — люди оказались понимающими, видя искреннее раскаяние Ирины Викторовны и твёрдое обещание Ольги вернуть деньги.
Елена пришла к обеду — притихшая, с опущенной головой. Принесла расписку о возврате долга, заверенную у нотариуса, и квитанцию о первом платеже — оказалось, заняла денег у подруги.
— Мам, прости меня, — попыталась обнять Ирину Викторовну, но та отстранилась.
— Не сейчас, Елена. Мне нужно время, чтобы всё осмыслить. И тебе, наверное, тоже.
Вечером Ирина Викторовна собрала вещи:
— Ольга, я не знаю, как вас благодарить. Вы могли устроить такой скандал…
— Могла, — согласилась Ольга. — Но знаете… иногда стоит просто по-человечески поговорить. Хотя, конечно, ситуация неприятная.
— Вы очень добрый человек, — Ирина Викторовна замолчала. — Только Елену, пожалуйста, не прощайте так легко. Пусть выплатит всё до копейки. Ей это нужно — понять цену своим поступкам.
Ирина Викторовна уехала к сестре — к счастью, та жила недалеко. Елена исправно приходила каждый месяц с платежами, но Ольга замечала — в ней что-то изменилось. Исчезла прежняя легкомысленность, появилась какая-то взрослая серьёзность.
— Знаете, — сказала она однажды, отдавая очередной платёж, — я теперь не только официанткой работаю. Устроилась по утрам уборщицей в офис. И записалась на бухгалтерские курсы — учусь дистанционно по вечерам.
Ольга молча кивнула. Она уже знала об этом от Ирины Викторовны — та изредка звонила, чтобы узнать, как идут выплаты.
— А мама… мама со мной до сих пор толком не разговаривает, — вздохнула Елена. — Только о погоде и здоровье. Думаете, простит когда-нибудь?
