— С чем именно мы заканчиваем, Илья? — тихо спросила она. — С тем, что твоя мать полагает меня неспособной принимать решения и распоряжаться собственными средствами? С тем, что она без разрешения копается в моих вещах? Или с тем, что ты сейчас предлагаешь сделать вид, будто ничего не произошло?
— Всё было не так! — вспылила Тамара Сергеевна, заметив сомнения сына. — Я ничего не искала! Твой пиджак валялся, я хотела его в стирку положить, а там кошелёк! Я просто убрала его подальше, чтобы случайно не потерялся!
Илья ухватился за это оправдание, словно за последнюю надежду.
— Видишь, Елен, мама всего лишь хотела помочь. Мам, ну ты тоже… не стоило так поступать. Верни, пожалуйста, и всё. Мы же одна семья. Разве из-за какого-то кошелька будем ссориться?
Он взглянул на обеих с надеждой, выглядя при этом растерянным и жалким. Он искренне не осознавал, что дело давно перешло за рамки кошелька. Это была борьба за власть, уважение и личное пространство. И именно в этот момент он своими руками отдавал победу своей матери.
Елена посмотрела на мужа, и в её взгляде не осталось прежнего холода. Там была лишь пустота. Она увидела в нём слабого, инфантильного мальчика, который будет прятаться за мамину юбку всю жизнь, потому что так проще. Потому что противостоять матери гораздо тяжелее, чем заставить жену «понять и простить».
— Тамара Сергеевна, — вновь обратилась Елена к свекрови, полностью игнорируя Илью. — Кошелёк. На стол. Немедленно.
Что-то в её голосе вынудило Тамару Сергеевну подчиниться. Она поняла, что женщина не шутит и не угрожает — это был приговор. Скривив губы, свекровь вышла из коридора и спустя минуту вернулась, бросив бордовый кошелёк на тумбочку для обуви. Он упал с тяжёлым, глухим звуком.
— Пусть подавится им, — с издёвкой прошипела она.
Елена подошла, взяла кошелёк, не глядя внутрь, и обернулась к мужу.
— Видишь, Илья? Всё очень просто. Никаких проблем, — сказала она с лёгкой, почти игривой улыбкой. Но она быстро исчезла. — Только семьи у нас больше нет. Ты можешь оставаться здесь с мамой. Она прекрасно наведёт порядок в твоих финансах и жизни.
Она развернулась и направилась в спальню собирать вещи, не произнеся ни слова.
— Елен, куда ты? Стой! — крикнул ей в спину Илья, наконец осознав масштаб бедствия.
Однако она уже не слушала. Он остался стоять в коридоре, посреди своей матери, чьё лицо сияло злорадной победой, и плотно закрытой двери, за которой жена вынесла окончательный вердикт их браку. Он пытался примирить всех, но в итоге остался ни с чем — жалким посредником в разрушенном им же мире…
