Бабушка Наталья расположилась на заднем сиденье автомобиля, крепко прижимая к груди изношенный платок, в который были бережно завернуты её самые ценные сокровища: старинный крестик, фотография покойного супруга, серебряная ложка с гравировкой и уютная шерстяная шаль. Она молча смотрела в окно, сквозь слёзы, сдерживая комок в горле. Рядом за рулём сидела её сноха — Ольга, женщина строгая, постоянно занятая и часто разговорчивая:
— Мам, поймите, мне некогда. Я работаю, дети постоянно болеют, муж в командировках. Я не справляюсь. Несколько дней назад Наталья услышала фрагмент разговора между Ольгой и сыном. Что-то о «пансионате», «надёжном месте», «врачах» и «там ей будет лучше». С тех пор бабушка спала прерывисто и старалась не показывать беспокойства. Но когда сегодня Ольга сказала:
— Собирайтесь, поедем,
бабушка уже не задавала вопросов. Она аккуратно сложила свои вещи в платок и направилась в машину. Автомобиль свернул в незнакомые переулки, и сердце Натальи сжималось всё сильнее. В памяти всплывали моменты, как она одна воспитывала сына после войны, ночами шила пальто, чтобы прокормить его. Вспоминала, как Ольга ещё студенткой заходила за рецептами супов и как вместе они перебирали огурцы для засолки. Всё это казалось теперь далёким, чуждым миром.
— Мам, вы почему молчите? — внезапно спросила Ольга, бросив взгляд в зеркало заднего вида.
Бабушка не ответила, лишь сжала платок ещё крепче. Машина остановилась у низкого одноэтажного домика с ухоженным палисадником. На воротах не было никаких табличек. Наталья неуверенно вышла, ожидая увидеть вывеску «Дом престарелых». Однако Ольга открыла калитку и улыбнулась:
— Мам, пойдёмте. Это дача. Здесь спокойно. Я договорилась с соседкой, она будет навещать вас и помогать. А мы будем приезжать по выходным. Вам нужен отдых… и при этом рядом с городом.
Бабушка застыла. Слёзы, которые она сдерживала на протяжении всей дороги, вдруг потекли свободно — но не от горя. От облегчения.
— Я думала… вы меня совсем…
