К четырём часам дня в желудках обоих заурчало — голод начал напоминать о себе. Они начали собираться домой. Игорь передал Владимиру пустую баклажку:
— Сходи за водой. Там, за тем кирпичным зданием слева, есть кран. Набери, умоемся — а то Елена не пустит в дом и ужином не накормит. Она терпеть не может, когда я прихожу в мазуте и с копотью на руках, — усмехнулся он.
Владимир кивнул и направился к крану. Вернувшись, он застыл на месте.
У грузовика стояли трое. Двое в одинаковых кожаных куртках удерживали Игоря, заломив ему руки за спину. Третий — худой, суетливый мужчина с кастетом в руке — что-то говорил, размахивая им, словно доказывал свою силу.
Мысли мелькнули, но не успели сложиться. Владимир бросил баклажку на землю, схватил два обломка железной трубы, лежавших рядом, и ринулся вперёд.
— Отпустите его! — выкрикнул он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
— Тише, пацан, тише, — бросил один из парней, — мы поговорим и уйдём.
— Уходите! Прямо сейчас! — крикнул Владимир, размахивая трубами, скрывая дрожь в руках за гневом. — Отпустите Игоря!
Игорь пытался вырваться:
— Я же говорил — грузовик не мой! К хозяину идите! У меня денег нет! Владимир, не вмешивайся, всё само решится!
— Тебе повезло, что машина не твоя, — процедил худой, плюнул под ноги и кивнул своим. — Пошли.
Они ушли, оставив за собой напряжённую тишину. Владимир всё ещё сжимал в руках трубы, дрожа от адреналина и страха.
— Брось, всё закончилось, — подошёл Игорь, забрал у него железки и крепко обнял парня. — Я тоже испугался. Только Елене — ни слова, договорились?
Владимир кивнул, не в силах произнести ни слова.
— Отлично. Пойдём к крану, умоемся, — сказал Игорь, взяв его за плечо. — Кстати, а документы у тебя есть?
— Есть паспорт. Недавно получил новый.
— Это замечательно! Очень хорошо! Завтра Елена сходит к своей знакомой в детский дом, будем оформлять тебя. Как считаешь — пойдёшь к нам в сыновья?
Он остановился у крана, повернулся к Владимиру и посмотрел ему прямо в глаза. Парень застыл, словно вкопанный, посреди дороги, не веря своим ушам.
— Ну чего стоишь? Иди сюда, отмывайся. А то сейчас есть захочется ещё сильнее.
Вечером за столом Игорь был спокоен, как всегда, а Владимир — задумчив. Елена разливала чай, когда он вдруг тихо произнёс:
— Зачем я вам? Может, мне лучше уйти?
— Можешь уйти, конечно, — ответила она мягко. — Но если мы возьмём тебя под опеку, перед тобой откроются двери. Ты перестанешь прятаться. Не будешь бояться. И ещё — нам от тебя ничего не нужно. Просто… расскажи ещё одну историю. Про кладбище. Ту, что понравилась Игорю.
Владимир улыбнулся, сделал глоток тёплого чая — и начал говорить. Его голос вновь стал живым, образным, как тогда, в кабине грузовика.
На следующий день Елена договорилась о встрече с Тамарой Ивановной и попросила у Владимира паспорт.
— Есть ещё кое-что… У меня два брата. Они в каком-то детдоме. Я не знаю, где, боялся искать.
— Я всё выясню, — сказала Елена. — Не переживай.
Тамара Ивановна стояла у окна своего кабинета, наблюдая, как дети бегают по двору. Женщина была пожилая, но держалась прямо, седые волосы собраны в тугой узел. Лицо — строгое, но доброжелательное.
— Елена, у тебя своих детей нет, у мужа тоже. Зачем вам трое мальчишек из семьи, где мать лишили прав? — она обернулась. — Это же не просто опека — это судьба, ответственность на всю жизнь.
— Я знаю, — ответила Елена. — Но Владимир сейчас скитается, живёт на кладбище. Он талантливый — в театральном кружке был, стихи помнит наизусть. Если не поможем — может сбиться с пути. А раз уж начали — почему бы не попытаться найти и братьев?
— Ладно, Владимир — ещё понятно. Но тех двоих ты даже не видела.
— Найдём, полюбим, вырастим. У меня же опыт работы с детьми! — не сдавалась Елена.
— Ох, Елена… Ты сейчас так уверена, а когда начнутся трудности, когда будут крики, бунты, болезни — ты ведь не представляешь, что ждёт впереди.
— Помогите, пожалуйста. Сейчас это самое важное.
Тамара Ивановна вздохнула:
— В вас с Игорем столько нерастраченной любви… Вы будто ждали случая, чтобы отдать её. Я вижу это — ваш энтузиазм, ваш запал. Но я подумаю. Если решим с Владимиром — он сначала должен пожить у нас, пройти адаптацию. Без этого никак.
— Спасибо вам, Тамара Ивановна, — прошептала Елена.
— Не благодарите. Я ещё ничего не решила. Приходи через три дня.
Тамара Ивановна была человеком благодарным. Когда-то Елена помогла её дочери в трудной ситуации — и теперь женщина отвечала добром на добро.
С Владимиром постепенно всё налаживалось. А вот братьев, как выяснилось, уже передали в приёмную семью. Но право на встречи сохранилось. И уже на январских каникулах Владимир, Игорь и Елена отправились к ним в гости. Мальчишки бросились к брату, обнимали, плакали. Елена тоже не смогла удержать слёз.
Через год, осенью, в день, когда Игорь пришёл к могиле своей первой жены, он долго стоял у памятника, держа в руках букет. Ветер шелестел листьями, а он тихо произносил:
— Спасибо тебе. За то, что, возможно, и не напрямую, но всё же подарила мне сына. Пусть не в детстве, пусть во взрослом возрасте — но я наконец почувствовал, что значит быть отцом. То, чего мне так не хватало всю жизнь.
