«Бабушка поступила по-своему», — прервала мать. «Но сейчас нужен прагматичный подход. Твоя доля лишняя.»
Елена обернулась к окну. «Понятно. Какова цена?»
«Общая стоимость квартиры — три с половиной миллиона», — объяснила мать. «Твои 20% — семьсот тысяч. Мы готовы предложить шестьсот.»
Елена не скрыла раздражения: «Почему именно 600? Разве нельзя заплатить полную сумму — 700?»
«Видишь ли,» — отец повысил голос, — «учитывая текущее состояние квартиры и необходимость ремонта, эта сумма вполне справедлива. К тому же мы берём на себя все организационные хлопоты.»
«Забавно,» — Елена позволила себе ироничную улыбку, прекрасно осознавая реальную ценность недвижимости в престижном районе. Семья явно пыталась получить её долю по заниженной стоимости.
«Ну что?» — нетерпеливо подталкивал отец. «Давай оформим всё сразу, у нас есть надёжный нотариус.»
«Извините,» — решительно встала Елена, — «но я не намерена принимать поспешные решения. Мне нужно время, чтобы всё обдумать.»
Анна демонстративно закинула ногу на ногу: «Какие сомнения? Получишь кругленькую сумму и будешь свободна. Всё просто.»
Слова о «свободе» больно задели Елену. Она вспомнила, как в детстве боготворила старшую сестру, а теперь та так холодно отталкивала её.
«Хорошо,» — Елена оглядела всех взглядом. «У меня есть ещё несколько дней на раздумья.»
«Не затягивай,» — бросил отец. «Да уж,» — мать недовольно скривилась, — «мы уже потратили достаточно времени.»
Елена молча покинула квартиру, ощущая горечь предательства: «Они хотят вытеснить меня из бабушкиного наследства за копейки.»
Позже она отправилась на встречу со школьным другом Дмитрием, живущим неподалёку. Когда-то они учились вместе, затем пути разошлись — он остался в городе, она перебралась в столицу. Дмитрий знал общие контуры семейной драмы, но не вдавался в подробности. Сейчас Елена нуждалась в совете.
За чашкой чая в его скромной, но уютной квартире она рассказала всю историю: о принижении её доли, о давлении со стороны родственников. Дмитрий внимательно слушал, нахмурившись: «Похоже, они решили тебя обойти. Можно согласиться на их условия… Хотя 600 тысяч — неплохая сумма. Но если чувствуешь несправедливость, есть другие варианты.»
«Какие именно?»
«Например, настоять на рыночной цене — 700-750 тысяч. Или вовсе отказаться от продажи. Без твоего согласия они не смогут полноценно распоряжаться квартирой.»
Елена задумчиво кивнула: «Я понимаю. Но не хочу конфликтовать с семьёй. Хотя их высокомерие, мол, я ‘никому не нужна’, порядком утомило.»
«Возможно, стоит показать им, кто ты на самом деле,» — улыбнулся Дмитрий. «Я знаю, что твой бизнес процветает. Теоретически, ты могла бы даже выкупить их доли.»
Елена рассмеялась: «Выкупить их доли? Это почти три миллиона! У меня таких денег нет.»
«Но у тебя есть накопления на новый офис. Банки готовы выдать кредит под залог. В теории это осуществимо.»
Елена замолчала, обдумывая: странная мысль, но… А что если? У неё уже имеется своя доля, если приобрести остальные 80%, квартира полностью перейдет к ней. Пусть даже она не планирует там жить — представить лица родственников, считывавших её неудачницей, было приятно.
«Может, и правда вариант,» — размышляла она. «А что если я сделаю вид, что не собираюсь продавать, а хочу выкупить их доли? Интересно, как они отреагируют?»
«Думаю, будут ошарашены,» — усмехнулся Дмитрий. «Но ты покажешь им, что недооценивали твои возможности. К тому же квартира в хорошем районе — её можно сдавать или выгодно перепродать.»
«Да… Но не уверена, стоит ли связываться. Родители обидятся…»
«Они уже обиделись,» — парировал друг. «Решай сама. Но помни — у тебя больше ресурсов, чем они думают.»
На следующий день мать позвонила с приглашением «продолжить разговор.» Елена понимала, что последует новая волна давления. Но теперь у неё был собственный план.
