Когда Владимир возвратился домой примерно в семь вечера, его ожидали не только Тамара, но и двое стражей порядка. Дети находились у соседки — Тамара не желала, чтобы они стали свидетелями происходящего.
— Что здесь происходит? — он попытался скрыть удивление, но голос дрогнул, а в его взгляде отчетливо читался страх. — А кто это к вам пришёл?
— Владимир Волков, вы задержаны по подозрению в незаконном распространении интимных материалов и съёмке несовершеннолетних без согласия, — произнёс старший офицер, извлекая наручники.
— Это полный абсурд! — голос Владимира поднялся, превратившись в истеричный. — Тамара, объясни им! Скажи, что это ложь!
Тамара стояла в стороне, сжимая в руках одну из найденных камер. Крохотное устройство, которое разрушило её существование.
— Единственное недоразумение — то, что я раньше не понимала, кем ты на самом деле являешься.
— Ты сошла с ума! — он резко двинулся к ней, но полицейский схватил его за руку. — Я твой муж! Отец наших детей! Ты разрушаешь семью из-за какой-то ерунды! Из-за глупости!
— Ерунды? — голос Тамары сохранял спокойствие. — Ты снимал наших малышей. Детей, Владимир. Семилетнюю Настю и пятилетнего Сашу. И продавал эти записи.
— Я ничего такого не делал! — он попытался вырваться. — Это всё ошибка! Меня подставили!
— У нас есть неопровержимые доказательства, — вмешался полицейский. — Ваш аккаунт на нескольких сайтах, переводы на ваше имя, IP-адрес компьютера. Всё зафиксировано.
Лицо Владимира побледнело, словно пепел.
— Тамара, подумай о детях! — он заговорил быстро, отчаянно. — Что ты им скажешь? Что их отец в тюрьме? Ты ещё можешь остановить это безумие! Забери заявление!
— Я думаю о детях, — твёрдо ответила Тамара. — Именно поэтому поступаю так. Защищаю их от тебя.
— Твоя драгоценная репутация важнее семьи? — он сменил тон, голос стал вкрадчивым. — Все узнают, какие фотографии ты делала! Все узнают!
— Я их не делала. Ты делал. Без моего ведома. Пока я спала, принимала душ, переодевалась.
— Кто тебе поверит! — вскрикнул он, увидев её непреклонность. — Все подумают, что ты сама позировала! Ты станешь посмешищем всего города! А дети услышат это в школе!
Полицейские надели на него наручники. Металл щёлкнул. Владимир продолжал кричать, голос становился всё более истеричным:
— Ты пожалеешь! Я добуду доказательства, что ты знала! Что ты соучастница! Я не позволю тебе выйти сухой из воды!
— Владимир, — произнёс старший офицер, — советую вам воспользоваться правом молчать. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.
Но Владимир не мог остановиться:
— Тамара! Ты разрушаешь жизнь своих детей! Их будут дразнить в школе! У них не будет отца! Всё из-за твоей гордости!
Тамара наблюдала, как его выводят из дома — из её дома, осознала она внезапно. Теперь это был её дом. Дом, который следовало очистить от всяких следов его присутствия.
— Мама? — тихий голос заставил её обернуться. На лестнице стояла Настя в пижаме, протирая сонные глаза. — Почему папа кричал? Куда его увели дяди?
Тамара подошла к дочери и нежно обняла её.
— Папе нужно уехать на некоторое время, — сказала она осторожно. — А мы с тобой и Сашей останемся вместе.
— Он вернётся?
Тамара взглянула в невинные глаза дочери и поняла, что впереди предстоит много трудных разговоров.
— Не знаю, дорогая. Не знаю.
***
Судебное разбирательство затянулось на месяцы. Владимир до конца отрицал свою вину, утверждая, что Тамара сама участвовала в создании материалов. Его адвокат пытался представить её как равноправного соучастника, но техническая экспертиза была безжалостна — все записи создавались без её согласия.
Тамара подала на развод и требовала лишения Владимира родительских прав. На одном из заседаний появилась мать Владимира.
— Тамара, дорогая, — плакала она. — Прости его! Он же отец детей! Мужчины порой совершают ошибки, но он раскаивается!
— Он не раскаивается. Он сожалеет лишь о том, что попался.
— Но дети! Они останутся без отца!
— Они останутся без человека, который тайно снимал их на камеру.
Женщина замолчала, видимо, впервые осознав всю серьёзность положения.
Приговор оказался суровым — четыре года лишения свободы, крупный штраф и обязанность выплатить Тамаре компенсацию. Квартира перешла в её владение.
