Нина поднялась, поправляя сумку:
— Понятно.
Однажды раздался звонок от свекрови. Голос прозвучал резко, словно удар ложки о сковороду:
— Ты думаешь только о себе! Следовало бы проявить больше мудрости. Игорь всё чаще остаётся у меня — ему там спокойнее. А у вас дома только напряжённая атмосфера. Может, стоит задуматься, куда переезжать? Всё-таки это не твоя квартира, ты здесь временно. А ведёшь себя, будто хозяйка. Не забывай, кто дал тебе крышу над головой.
Ольга быстро сбросила вызов. Сын стоял в дверях, наблюдая. Она натянуто улыбнулась — криво.
— Собирай рюкзак, Максим. Поедем к тёте Светлане на пару дней.
На следующий день они отправились в путь. Подруга Светлана любезно предоставила им ночлег на пару суток. В Коблево витал аромат кофе и собачьих лакомств. Светлана протянула одеяло и с приподнятыми бровями спросила:
— Что произошло?
— Позже расскажу. Завтра. Сейчас просто хочется тишины.
Утром, за чашкой чая, Ольга изложила всё подробно, без жалоб — по пунктам. Светлана молча слушала, затем покачала головой:
— Они давно на тебе ездят. Хватит.
Два дня прошли мирно. Сын спокойно спал, не просыпаясь по ночам. Ольга мыла посуду, смотрела в окно, впервые ощущая возможность жить иначе. Но Светлану срочно вызвали в командировку. Возвращаться было некуда — и она вернулась обратно. В дедову квартиру. Не ради жизни, а чтобы забрать вещи и привести всё в порядок. Максим спал на надувном матрасе, на стенах ещё висели её шторы. Она бродила по комнате, словно в чужом доме. Всё казалось посторонним.
Вечером позвонил Игорь:
— Ты сбежала. Ты бросила семью. Маме сейчас плохо, а ты думаешь лишь о себе.
Ольга стояла у окна, крепко сжимая телефон.
— Это не я убежала — это ты выбрал быть маменькиным сынком. Я вас тянула и терпела. Хватит!
Он замолчал, затем тихо сказал:
— Мы просто хотели, чтобы ты была с нами.
— Хорошо. Верните деньги за ремонт — и живите, как хотите.
— Какие деньги? Ты же сама всё это хотела! Никто не заставлял.
— Да? А съехать я должна тоже добровольно?
Ответа не последовало.
На следующий день стали звонить родственники. Видимо, Нина Ивановна пожаловалась им на «неблагодарную невестку».
Сначала тётя намекнула, что с больным человеком нельзя так резко поступать. Потом сестра Игоря удивлённо спросила, как Ольга может противостоять всей семье из-за какой-то ссоры. Дядя говорил о приличиях и о том, что «женщина должна уметь сглаживать углы».
— Разве так обращаются с пожилыми?
— Семью нужно беречь, а не разрушать.
— Думаешь, у тебя одна ребёнок?
Она перестала отвечать. Телефон лежал на полке в ванной. Иногда он вибрировал, но она не брала трубку. Готовила Максиму суп, стирала бельё, переклеивала на двери бумажку с расписанием. Ожидала.
Игорь, похоже, не знал, что она уже планирует съехать. Пришёл, как к себе домой, с ключами, словно ничего не изменилось. Видимо, рассчитывал, что она передумает. Стоял в коридоре, дергая молнию на куртке.
— Я ухожу к маме. Надеюсь, ты ещё придёшь в себя.
— Нет, Игорь. Я больше не намерена быть удобной для вас. Передай своей матери, что у меня больше нет никаких обязательств перед вами. И тебе — тоже.
Он хотел что-то возразить, но передумал. Взял пакет, закрыл за собой дверь. Тишина.
Вечером Максим спросил:
— А папа потом вернётся?
— Пока он у бабушки. Мы с тобой вдвоём поживём.
— А ты не злишься?
— Нет. Просто больше не хочу, чтобы мной пользовались.
Он кивнул и вернулся к своим карандашам.
