В старой квартире, где они раньше арендовали жильё, хозяйка проявила понимание. Сказала: «Поживите здесь немного, потом посмотрим». Ольга перенесла вещи за два захода. Максим стоял в коридоре с рюкзаком, держа пакет с игрушками. Прошептал:
— Мы теперь здесь?
— Да, здесь. Надолго.
Она воздержалась от слова «навсегда». Просто расстелила постельное бельё и поставила чайник.
На третий день Игорь написал: «Как ты?» Потом — тишина. Через неделю позвонил. Разговор был коротким — о школе, враче и расписании.
— У Максима всё в порядке?
— Да. Если хочешь, можешь встретиться. Только предупреждай заранее.
— Я не враг вам.
— Тогда и не веди себя так.
Он не ответил. Снова замолчал.
Через несколько дней Игорь пришёл навестить Максима. Посидел с ним на площадке, затем подошёл к Ольге:
— Я мог бы иногда брать его к себе. Хоть на выходные.
— Сейчас рано, — спокойно ответила она. — Он только начал привыкать. Лучше здесь, рядом со мной.
— Значит, ты принимаешь все решения одна?
— Я решаю, что ему сейчас нужно. Без криков и суеты.
— А мне что — только расписание по минутам? Я отец. У меня есть права.
— Права были — когда ты жил с нами.
Он побледнел. Молча взял куртку с дивана.
— Я подам на развод. Через суд всё уладим.
Ольга не возразила. Лишь проводила его взглядом.
Она организовывала быт — медленно, по-своему. Купила новую сушилку, прикрепила крючки в ванной. По вечерам, когда Максим засыпал, садилась на кухне, наливала чай и просто сидела. Смотрела в окно на редкие огоньки напротив. В этом доме не было ни одной общей вещи, ни единого воспоминания — и от этого становилось легче дышать.
Хозяйка квартиры предложила: «Могу оформить договор, если надолго». Ольга кивнула: «Оформляйте».
Вечером Максим принес рисунок. На нём была комната с яркими шторами, стол и два человечка — он и она. Подписал: «Я и мама дома».
— Папа тоже будет? — спросил он.
— Может, в гости придёт. Но мы с тобой — здесь.
Он кивнул и положил лист на подоконник.
Через месяц пришло письмо из суда. Повестка. Ольга посетила слушание — коротко, без эмоций. Всё было понятно и формально. Через две недели пришло второе письмо. Решение: развод. Ольга поставила его на полку, налила чай. Без слёз. Просто воцарилась тишина.
Она подумала: Игорь не был злым. Он просто всегда выбирал, где легче. Где за него принимают решения, где не нужно напрягаться. С матерью — проще. Там его жалели, кормили, оправдывали. А с ней — требовалось взрослеть. Он выбрал путь назад.
Иногда Ольга ловила себя на иных мыслях. А вдруг это она всё испортила? Может, Нина действительно пыталась помочь, но по-своему? Её строгость, её вмешательства — возможно, всё казалось страшнее, чем было на самом деле? Порой сомнения накатывали, словно туман — расплывчато, но густо. И начинала сомневаться, права ли она вообще. Но потом хватало одного звонка или фразы — и всё становилось на свои места.
Игорь звонил через день, она не брала трубку. Потом оставил голосовое сообщение:
— Прости, что втянул тебя во всё это. Не знал, как иначе. Наверное, ты права — каждый должен сам решать, за что готов отвечать.
Он не просил вернуться. Просто говорил — чужим, усталым голосом. Ольга переслушала запись дважды. Потом удалила.
Она шла с Максимом по двору, держала его за руку. Мимо мелькнул мальчик в жёлтой куртке и закричал: «Максюша!» Максим вырвался и побежал. Ольга осталась одна на дорожке. Подняла лицо к небу. Снег падал крупными хлопьями — беззвучно.
Впереди было неизвестно, что ждёт. Но она знала точно: теперь никто не скажет ей, как и с кем жить. И что она должна.
