Алексей, устроившись на диване, сжал руки в кулаки. Он никак не мог привыкнуть к тому, как теща свободно вторгалась в их быт, словно это был её дом, а он лишь постоялец. С каждым её появлением он ощущал, как его личные границы постепенно стираются. Всё меньше оставалось в этом доме того уединённого пространства, которое когда-то он с Олей пытались сохранить. Мама поглощала всё: время, место, даже возможность быть рядом с ними как полноценная семья.
— Мама, ты опять принимаешь решения за нас, — Ольга старалась смягчить накал страстей, но её голос звучал столь же пусто, как и произнесённые слова. — Я просто встречалась с девочками. Ты сама говоришь, что нам не стоит всё время сидеть взаперти.
— Это не просто встречи с подругами, Оля, это время, которое ты обязана проводить с сыном! — Тамара Ивановна открыто выражала раздражение, переходя в наступление. — Время, проведённое с ним, — твоя обязанность перед ним. А с кем он будет, если не с нами?
Алексей поднялся, не выдержав. Он обратил взгляд на Тамару Ивановну, затем на Олю. Глубоко вдохнув, он произнёс:
— Ольга, ты всегда на её стороне. Ты даже не замечаешь, как её вмешательство разрушает наш дом.
Ольга застыла, но её глаза пробежались по матери, словно пытаясь найти в них поддержку. Однако Тамара Ивановна, как обычно, оставалась холодной и непоколебимой в своей уверенности. Она не искала оправданий. Она не задавала вопросов. Она просто была здесь — каменная, стойкая и незыблемая. Ольга понимала: если она примет сторону мужа, её ждёт очередной упрёк. Мать не прощала непослушания. А если она станет на сторону матери, Алексей уйдёт.
В этот момент в доме воцарилась необычная тишина. Каждое произнесённое слово резало, словно лезвие ножа. Ольга почувствовала, как сердце сжалось, а мысль о невозможности выбора превратилась для неё в тяжёлую ношу.
Вечером того же дня, когда напряжение между ними достигло критической точки, Алексей решился на решительный поступок. Он позвонил другу и попросил содействия с переездом. Он больше не мог терпеть. Он не хотел оставаться в доме, где каждый уголок был пропитан критикой и манипуляциями. Где каждая улыбка Тамары Ивановны превращалась в невидимый укол.
Когда Ольга вернулась домой после того, как отвела ребёнка в детский сад, Алексей уже собирал вещи. Ольга, не ожидавшая такого поворота, замерла в дверях.
— Алексей, что ты… что ты делаешь? — её голос дрожал от страха и непонимания.
Он не отвечал сразу. Просто продолжал быстро упаковывать вещи, словно ничего не могло быть важнее этого момента.
