Дмитрий приблизился, остановился у двери и, пристально глядя на Людмилу, спокойно произнёс:
— Послушайте… Может, достаточно уже? Нина Васильевна приболела, ей необходим покой, а вы тут будто на отдыхе.
— Что? — вспыхнула Людмила. — Значит, мы мешаем?
Елена сразу же вступила в разговор, её голос звучал чётко и уверенно:
— Мама устала. Она действительно плохо себя чувствует. Мы больше не можем позволить вам оставаться здесь. Пожалуйста, отдайте паспорта — мы купим билеты на поезд. Или, если хотите остаться в Виннице, переезжайте в гостиницу.
— Но у нас билеты в театр на послезавтра! — возмутилась Ирина.
— Театр — это прекрасно, — кивнула Елена. — Только не ценой здоровья других.
Людмила глубоко вздохнула, но не стала спорить. Ирина отвернулась к окну. В комнате повисла гнетущая тишина.
***
Елена стояла у кухонного окна, наблюдая, как отец неспешно направляется в аптеку за лекарствами. Дмитрий в это время сидел за столом с ноутбуком и бронировал билеты.
— Завтра утром, — сказал он не поднимая глаз. — Быстрее не удалось. Купим билеты сами, чтобы скорее уехать.
Елена кивнула. В другой комнате Людмила с Ириной тихо шептались, ворчали вполголоса. Слышался звук открывающихся шкафов, собираемых вещей.
Нина Васильевна лежала в комнате, приподняв голову на высокой подушке. Она больше не пыталась вставать, суетиться и участвовать в происходящем.
— Мама… — Елена села рядом. — Теперь отдыхай. Больше никаких «потерпим». Договорились?
Нина Васильевна кивнула. В её глазах засветилась благодарность. Елена обняла её и поняла — всё встало на свои места.
Позже, когда Дмитрий вёз гостей на вокзал, Ирина ещё попыталась уколоть:
— Не думала, что вы такие. Купили билеты — будто выгоняете.
Дмитрий ответил спокойно, глядя в зеркало заднего вида:
— Всё. Больше никаких визитов. Ненормально навязываться без спроса.
Людмила фыркнула, но молчала.
На вокзале попрощались коротко. Без объятий и обещаний «навестить».
В тот вечер Елена долго сидела в тишине, укутавшись в плед. Она наблюдала, как наступает вечер над Винницей и ощущала лишь одно: внутри не осталось тревоги. Её дом — её крепость. Мама — под защитой. А её ребёнок появится на свет в мире, где есть право сказать «нет».
