– И вправду, Олеся! Такая же, как мать!
– Пришла, а в дом не попасть. Нет у вас случайно гвоздодера или чего-нибудь подобного, чтобы доски снять? – поинтересовалась Олеся.
– Сейчас, подожди! – ответила она и громко позвала в сторону дома: «Дмитрий! Подойди сюда!»
На крыльцо вышел молодой человек лет двадцати.
– Внучек, возьми какой-нибудь инструмент и помоги соседке открыть дом.
Через час все двери и окна оказались распахнуты, и Олеся переступила порог дома, в котором не была двенадцать лет. Именно здесь, в коридоре, лежала мать, когда в последний раз она ее видела, точнее, ее ноги в коричневых ботинках с потертыми носками.
На кровати было стеганое одеяло, под которым мать пыталась согреться. Ведро, чугунок, запыленная кастрюля. Олеся словно вновь оказалась в прошлом, двенадцать лет назад.
В памяти всплыл наказ бабы Надежды: «Веди себя хорошо, и тебя будут любить. Другого дома, кроме отцовского, у тебя нет».
«Как же нет? Вот он, старый, с покосившимся крыльцом, но такой родной!» – подумала Олеся. – «Здесь я буду счастлива!»
Почти целую неделю она мыла, чистила, стирала и красила. Обратилась к печнику из Городка – он прочистил трубу и наладил печь, а Олеся побелила ее. Избавилась от горы хлама в кладовке и на чердаке, повесила новые занавески.
Дмитрий помог ей починить крыльцо и восстановить забор, который проваливался в нескольких местах.
Весь этот период к ее дому приходили односельчане – те, кто помнил ее и мать, удивлялись, что она решила переехать сюда из города.
Отец, наверное, не узнал бы свою немногословную, замкнутую дочь – на лице Олеси постоянно играла улыбка. Она стала разговорчивой и приветливой.
Местный тракторист вспахал ей огород, и хотя время было уже поздним, под руководством Марины Ивановны Олеся успела кое-что посадить и привести в порядок ягодные кусты.
– Ничего, в этом году с рассадой опоздала, а в следующем посадишь все, что нужно, – говорила баба Надежда.
Закончив с домом, Олеся устроилась на работу – пока не по профессии. В деревне не было ателье, где она могла бы трудиться, да и швейной машинки у нее не было. Поэтому она пошла работать на почту, не сидеть за стеклом, а развозить посылки и письма по трем соседним деревням.
Ей выдали служебный велосипед, и Олеся отправилась крутить педали: до одной деревни – два километра, до другой – три.
С первой зарплаты купила себе швейную машинку, со второй – оверлок. Начала шить – сначала для собственного дома, затем появились и заказчики. Немного, конечно, – деревня не Каменское, но постепенно о ней узнали и в соседних поселках. Люди начали обращаться к ней.
Через пару лет почту уже развозил другой почтальон – огорода и швейного заработка Олеси было вполне достаточно. Особенно учитывая, что на велосипеде ей уже становилось трудно ездить – они с Дмитрием, за которого Олеся вышла замуж, ждали первенца.
С отцом и Тамарой она поддерживала связь, они приезжали на свадьбу и приглашали молодоженов в Каменское. Но те отказались:
– Мой дом здесь, – говорила Олеся.
