— Жалобы принимаются исключительно в письменном виде в отделе кадров, — произнесла я в микрофон без малейших эмоций. — Разрешите…
Я приступила к деловой части выступления, изложив планы по развитию, выходу на новые рынки, вложения в технологии и социальные программы для сотрудников. Говорила я как руководитель, и люди начали внимать моим словам. Для них я перестала быть просто женой Алексея или обиженной родственницей — теперь я была новым лидером, принимающим решения.
Когда я завершила, двое охранников уже выводили Елену из зала. Она не оказывала сопротивления — шла словно в оцепенении. Её прежний мир разрушился, и она ещё не осознавала, как это произошло.
Дома меня ждала целая картина: на кухне сидели Елена с покрасневшими глазами, мрачная свекровь и Алексей, суетившийся между ними.
— Ольга, как ты могла?! Это же моя сестра! Моя семья! — вскричал он, едва я переступила порог.
— Твоя сестра, которая последние пять лет унижала твою жену, — спокойно ответила я, снимая пиджак. — И твоя семья, которая это выносила.
— Да она просто… У неё такой характер! — пытался он оправдать её.
— Ты разрушила жизнь моей дочери! — воскликнула свекровь, поднимаясь. — Лишила всего! За что ты нас так ненавидишь? За то, что мы, приютившие тебя в своём доме, приняли нищую?
Я посмотрела на неё и впервые не ощутила страха или желания оправдываться. Во мне царила только тишина и свобода, резкая как лёд.
— Вы меня не принимали, а просто терпели, словно надоедливое недоразумение. А насчёт нищеты…
Эту квартиру, которую вы считаете «своим домом», я приобрела три года назад на имя Алексея, чтобы у вас было жильё. Автомобиль, на котором ездит ваш сын, — подарок от меня. Компания, из которой уволена ваша дочь, — лишь малая часть моего бизнеса.
Я не хвасталась, а лишь расставляла все точки над «і».
Алексей смотрел на меня широко раскрытыми глазами, не веря своим ушам.
— Ольга… почему ты молчала?
— Ты когда-нибудь спрашивал? — я слегка усмехнулась. — Тебе было удобно. Тихая, покорная жена, которая не мешает и не выделяется рядом с твоей «статусной» семьёй. Ты предпочитал видеть меня слабой и зависимой. Так тебе было проще не замечать меня как личность.
Елена молчала, сжимаясь на стуле. До неё начало доходить.
— Я подаю на развод, Алексей, — произнесла я тихо, но решительно. — Мне больше не нужно быть для вас фоном. Хочу жить там, где меня ценят не за деньги и не вопреки им, а просто ценят.
Я развернулась и направилась к выходу. Никто не попытался меня остановить. Уже на пороге я оглянулась:
— Кстати, Елена. Не переживай насчёт Мальдив. Твоя путёвка оплачивалась с корпоративной карты. Теперь она аннулирована.
