— Есть вариант. Мы можем устроить операцию по задержанию кредиторов в момент попытки вымогательства.
— Какая приманка?
— Дача, — впервые вмешался Алексей. — Им нужна твоя дача, Оксана. Точнее, средства от её продажи.
Оксана молчала, обдумывая услышанное.
— Вы хотите, чтобы я сделала вид, что согласна продать дачу? — наконец спросила она.
— Да, — кивнул следователь. — Вы организуете встречу с покупателем — естественно, подставным. Кредиторы, узнав об этом, наверняка попытаются завладеть деньгами. И тогда мы их задержим.
— А если что-то пойдёт не по плану?
Следователь улыбнулся:
— Мы всё предусмотрели. Вам ничего не грозит.
Оксана взглянула на Алексея. Он выглядел измождённым, постаревшим, но в его глазах блестела новая решимость.
— Хорошо, — произнесла она. — Я согласна.
План удался. Кредиторы клюнули на приманку и были задержаны при попытке вымогательства. Алексей получил условный срок — благодаря сотрудничеству со следствием и возмещению части ущерба. Оксана, как и обещала, передала сестре и её мужу полтора миллиона гривен на адвоката и на первые расходы.
Наталья и Алексей продали квартиру и автомобиль, рассчитались с долгами. Они переехали в небольшой городок на юге, где Алексей устроился работать в автосервис, а Наталья стала преподавателем музыки в местной школе.
А дача осталась у Оксаны. Каждое лето она приезжала туда с Степаном, сажала овощи, пропалывала грядки, собирала яблоки. Иногда к ним наведывались Наталья с Алексеем и их сыном Даниилом.
Они устраивались на веранде, пили чай, наблюдали, как мальчишки гоняют мяч по лужайке. Постепенно, шаг за шагом, они учились заново быть семьёй.
В один из таких вечеров Наталья присела рядом с сестрой, взяла её за руку.
— Знаешь, — сказала она, глядя на закат, — я никогда не думала, что скажу это, но… спасибо, что не продала дачу. Это было правильное решение.
Оксана улыбнулась и крепко сжала руку сестры:
— Дед знал, что делает, когда оставлял её мне. Он говорил: «Это не просто дом, Оксанка. Это место, где собирается семья».
Они молчали, глядя, как последние лучи солнца окрашивают небо в розовые оттенки.
— Мы же семья, — наконец произнесла Наталья, и в её голосе не было ни упрёков, ни требований. Только тихое признание простой истины. — Что бы ни случилось, мы остаёмся семьёй.
И Оксана понимала, что это правда. Несмотря на все конфликты, обиды и недопонимания, они всегда будут семьёй. Не из-за обязательств, а потому что этого хотят. Потому что научились видеть в этом не долг, а осознанный выбор.
И это было самое важное наследие, которое оставил им дед. Важнее любой дачи, любых денег, любого имущества.
Семья. Истинная, крепкая, выдержавшая испытания.
Вернувшись в Сосницу, Оксана обнаружила в почтовом ящике конверт. Без обратного адреса, с её именем, написанным знакомым почерком деда.
Оксана нахмурилась от удивления. Дед умер три года назад. Откуда мог появиться этот конверт?
Она вскрыла его дрожащими руками. Внутри лежал пожелтевший от времени лист бумаги.
«Дорогая моя Оксанка, — писал дед своим угловатым почерком. — Если ты читаешь это письмо, значит, прошло уже несколько лет с моей смерти. Я попросил соседа Петренко отправить его тебе, когда настанет подходящее время. Похоже, оно пришло.
Я знал, что рано или поздно между тобой и Натой возникнет вопрос о даче. И понимаю, как тебе, наверное, трудно. Но хочу, чтобы ты знала: я оставил дачу тебе не потому, что любил тебя больше. Я любил вас обеих одинаково. Просто ты умеешь ценить простые вещи. Землю под ногами. Запах яблок. Скрип половиц. А Ната всегда стремилась к чему-то большему. Ей нужен был весь мир, а не маленький кусочек земли с яблонями.
Я надеюсь, что к тому времени, как ты прочтёшь это письмо, всё уже разрешится. И верю, что дача останется местом, где собирается семья. Где играют дети, пахнут пироги, звучит смех. Береги её, Оксанка. И береги Наталью. Она хорошая, просто иногда забывает об этом.
Твой дед».
Оксана сложила письмо, аккуратно положила его обратно в конверт. За окном шёл дождь, но ей было тепло. Она знала — дед был прав. И знала, что всё наладится.
Потому что они — семья.
