— Ну что, рассказывай, как ты там сестру-тирана из дома прогнала?
Весёлый, слегка хрипловатый голос Игоря в трубке прозвучал так неожиданно и тепло, что Татьяна невольно улыбнулась. Она сидела на своей только что отвоёванной кухне, держала в руках мамины серьги, и этот звонок из прошлого казался спасательным кругом, брошенным в самый нужный момент.
Начало этой истории здесь >>>
— Игорь, привет. Если бы всё было так просто, как в сказках, — вздохнула она, но в её голосе уже не слышалось прежней усталости. — История длинная и, честно говоря, весьма неприятная.
— А расскажи, — добродушно отозвался он. — У меня вечер свободен, я как раз картошку жарю, могу слушать сколько угодно. — Тётя Лида мне тут такой триллер рассказала, что я уже подумал, будто вы с Анечкой с топором гонялись. А я нашу Аннушу с детства помню. Помню, как она у меня велосипед «на минутку» взяла, а через неделю я его обнаружил в соседнем дворе с пробитым колесом. А она утверждала, что это не она, а злые мальчишки. Уже тогда актрисой была.
Татьяна рассмеялась. Этот простой детский эпизод, поведанный Игорем, вдруг осветил всю Аннину сущность ярче, чем все её многолетние обиды. Она всю жизнь была именно такой. Ничего не изменилось.
И Татьяна начала излагать. Она говорила долго, сумбурно, перескакивая с одного события на другое, выплёскивая всё, что накопилось за десятилетия. Про постоянные просьбы, про невозвращённые долги, про присвоенные вещи, про ложь, ставшую фоном их отношений. Игорь не перебивал, лишь иногда сочувственно хмыкал или вставлял короткое: «Ну, это на неё похоже».
Когда Татьяна закончила, на том конце провода повисла тишина.
— Да уж, — наконец произнёс он. — Ты, Таня, героиня. Столько лет — это выдерживать… У тебя не квартира была, а филиал «Красного Креста» имени Анны Великолепной. И столовая, и прачечная, и банк в одном лице. Правильно, что закрыла эту лавочку. Давно пора было.
— Мне было страшно, — откровенно призналась она. — Страшно остаться одной, испортить отношения со всеми.
— Глупости. Какие это отношения? Это не отношения, а игра в одни ворота. А родня… Настоящая родня, Таня, не осудит. Она постарается разобраться. Вот я же разобрался, — он усмехнулся. — Слушай, а давай как-нибудь встретимся? Вспомним детство, обсудим общих знакомых. Я, оказывается, живу недалеко от тебя, в получасе езды.
Татьяна застыла. Встретиться? С человеком, которого не видела тридцать лет? Но почему-то эта мысль не напугала, а, наоборот, обрадовала.
— Давай, — спокойно согласилась она. — Буду рада.
Они условились встретиться на следующий день в небольшом парке в центре Белой Церкви. Повесив трубку, Татьяна ещё долго сидела в тишине. Она ощущала, как внутри что-то меняется. Будто кто-то открыл окно в затхлой комнате её души, и туда ворвался свежий, чистый воздух. Оказалось, мир не ограничивался Анной и её окружением. В нём были и другие люди — из её прошлого, которые помнили её другой — не «безотказной тётей Таней», а просто Таней, с которой можно было строить шалаша.
Встреча с Игорем прошла удивительно легко. Он оказался крепким, седовласым мужчиной с лучистыми морщинками у глаз и такой же мальчишеской улыбкой, как и тридцать лет назад. Они прогуливались по осеннему парку, шурша опавшими листьями, и говорили без умолку. Вспоминали общих родственников, дачные проделки, первую любовь. Татьяна смеялась так, как давно не смеялась — свободно и беззаботно.
— А помнишь, как мы у бабушки в погреб за вареньем лазили, а нас там дед случайно запер? — смеялся Игорь. — Мы тогда с тобой целую банку вишнёвого съели, а потом животами мучились.
— А Анна тогда ещё деду наябедничала, что это мы замок сломали сами, — подхватила Татьяна.
— Точно! — хлопнул он себя по колену. — Вот ведь натура! Ничего не меняется. Слушай, а ты орхидеи любишь? — внезапно спросил он, указывая на цветочный киоск у входа в парк.
— Очень, — призналась Татьяна. — Недавно как раз купила себе одну. Белую.
— Белая — это фаленопсис, самый неприхотливый вид, — с уверенным тоном сказал Игорь. — Главное, не заливай её. Корням нужно дышать. Лучший способ полива — погружение. Раз в неделю ставишь горшок в таз с тёплой водой на двадцать минут, чтобы кора пропиталась, а потом даёшь жидкости стечь. И всё. Будет цвести, как миленькая. Я этим увлекаюсь, у меня дома целый подоконник в этих красавицах.
Эта простая бытовая деталь, этот неожиданный разговор о цветах среди воспоминаний тронул Татьяну до глубины души. Он говорил с ней не о проблемах, не о долгах и болезнях. Он говорил о красоте. О том, как ухаживать за хрупким цветком. И Татьяна поняла, что сейчас сама, как эта орхидея, которую нужно перестать «заливать» чужими проблемами и дать её корням возможность дышать.
Они расстались друзьями, договорившись созваниваться и видеться снова. Возвращаясь домой, Татьяна чувствовала прилив сил и лёгкость. Но она ещё не знала, что враг, зализав первые раны, готовит новый, более коварный удар.
Через несколько дней раздался звонок от тёти Лиды. Татьяна уже собиралась повесить трубку, но что-то заставило её ответить.
— Таня! — взвыл в трубку тётя, её голос прерывался рыданиями. — Произошло страшное! Анечка… Наша Анечка в больнице!
Внутри у Татьяны похолодело. Что бы ни случилось между ними, известие о болезни сестры отозвалось глухой болью.
