— Что произошло? — спросила она, опускаясь на стул.
— Сердце! Очень тяжелый приступ! Врачи утверждают — из-за нервного напряжения! Это ты… ты довела её! — заливалась слезами тётя Лида. — Сейчас она в реанимации, в критическом состоянии! Врач сказал, что ей необходим покой и… и положительные эмоции. Она всё время зовет тебя, Танечка! Просит прийти! Говорит, что хочет попросить прощения перед смертью!
Последние слова словно выбили Таню из сил. Перед смертью. Попросить прощения. Это было слишком тяжело. Все её обиды, вся новая стойкость рассыпались в прах перед лицом вероятной трагедии.
— В какой больнице она? — тихо поинтересовалась она.
Тётя Лида назвала адрес и номер палаты, всхлипывая произнесла:
— Поезжай к ней, Таня! Не накладывай на себя грех! Если что-то с ней случится, ты никогда себе этого не простишь!
Татьяна повесила трубку и начала метаться по квартире. В голове стоял густой туман. Анна. В реанимации. Умирает. И зовет её. Чувство вины, огромное и липкое, словно паутина, начало обволакивать её. Может, она действительно перестаралась? Может, следовало проявить больше мягкости? Все эти мысли крутились в голове, не давая вздохнуть.
Она уже накидывала пальто, когда её взгляд упал на телефон. Рука сама набрала номер Игоря.
— Игорь, привет, прости, что беспокою, — заговорила она быстро и сбивчиво. — Тут такое… Анна в больнице. В реанимации. Говорят, тяжелый сердечный приступ. Зовет меня, просит прощения…
Она пересказала ему всё, что услышала от тёти Лиды. Игорь молчал, слушая.
— Сохраняй спокойствие, — сказал он, когда она замолчала. — Без паники. Какая больница? Номер палаты?
Татьяна озвучила.
— Понял. Оставайся дома. Никуда не выезжай. Я через час перезвоню.
— Но почему? — не могла понять Татьяна. — Я должна…
— Просто доверься мне, — твёрдо ответил Игорь. — Сиди дома и жди звонка.
Татьяна нехотя согласилась. Этот час казался ей вечностью. Она ходила из угла в угол, не находя покоя. Что он задумал? Почему не разрешил ей ехать?
Наконец телефон зазвонил.
— Ну что, Таня, — голос Игоря звучал необычно спокойно. — Поздравляю тебя. Твоя сестра — великолепная актриса. Ей явно не хватает драматического театра.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Татьяна.
— В прямом смысле. У меня в этой больнице работает знакомый, как раз в кардиологическом отделении. Я ему позвонил, попросил узнать о твоей сестре. Вот что выяснилось: твоя Анна лежит не в реанимации, а в обычной двухместной палате кардиологии. Она поступила вчера с гипертоническим кризом. Повышение давления — обычное дело. Её состояние абсолютно стабильное, никакой опасности для жизни нет даже близко. Скорее всего, её выпишут завтра или послезавтра.
Татьяна беззвучно опустилась на стул. Она слушала Игоря, и в голове не укладывалось. Спектакль. Они устроили целое представление. Реанимация, «прощение перед смертью»… всё это оказалось ложью. Наглой, циничной ложью, призванной заставить её ощутить вину и броситься с повинной.
— Спасибо, Игорь, — тихо произнесла она. — Ты меня спас.
— Не за что, — спокойно ответил он. — Я таких манипуляторов чую издалека. Держись. Они теперь не отступят. Но теперь ты знаешь их методы.
Положив трубку, Татьяна ощутила не гнев. Нет. Это было нечто иное. Холодное, словно сталь, презрение. Они перешли черту. Они осмелились играть с самым священным — с жизнью и смертью. И в этот момент она поняла, что жалости к ним не осталось ни капли.
На следующий день Татьяна, наполненная холодной решимостью, поехала в больницу. Она купила апельсины и пакет кефира — привычный больничный набор. Она не собиралась устраивать скандал. У неё был иной план.
