При этом она полностью брала на себя все домашние обязанности: готовила, убирала, стирала, гладила. Он возвращался с работы, садился за компьютер, а она, завершив свою удалённую деятельность, бралась за остальное. Его мать, Марина Алексеевна, постоянно вмешивалась в их семейные дела, подливая масла в огонь.
«Тамара, ты бы хоть за собой смотрела, а то всё в работе, — говорила она по телефону. — Женщина должна быть женственной. Владимирку нужно радовать, а ты постоянно…»
Тамара молчаливо копила все эти упрёки. Она сдерживала обиды, пыталась понять, почему её так мало ценят. Она стремилась быть хорошей супругой, но её старания никогда не получали заслуженного признания. Она ощущала себя не любимой женщиной, а скорее служанкой, дополнением к мужу, чья обязанность — экономить и ухаживать.
Покупка платья стала не просто приобретением. Это был её акт протеста, маленькая революция. Это платье символизировало её личное пространство, право на себя и собственные желания. Она решила вернуть себе то, что было утрачено годами упрёков и контроля.
Это было не просто платье — это был символ её свободы, вознесённый над развалинами её терпения. Она понимала, что последствия последуют. Но была готова к ним.
***
Владимир сидел на кухне, не зная, как поступить. Скандал вышел из-под контроля. Его в голове крутились слова Тамары, её холодная решимость, список его расходов — всё это не давало покоя. Он привык к её покорности, а теперь она… она словно стала совсем другой. Он чувствовал себя потерянным.
Ему хотелось пойти на примирение. Извиниться. Признать свою неправоту. Но как? Что сказать? Ведь теперь она потребовала, чтобы «каждый тратил своё, а общее — поровну». Это меняло всё.
В этот момент из спальни вышла Тамара. Она была в том самом платье. Оно идеально сидело на ней, подчёркивая её фигуру. Она выглядела великолепно. Владимир открыл рот, чтобы что-то произнести, но она его опередила.
— Я собираюсь встретиться с подругами, — спокойно произнесла она, поправляя сумочку. — Не жди меня, я хочу провести вечер вне дома.
Владимир смотрел на неё, и в его глазах читался шок. Встреча с подругами? Ведь она уже годами никуда не выходила без его ведома! И в этом платье…
Она вышла из квартиры, оставив его одного на кухне. Тишина. Владимир остался один. На столе лежал чек за платье, который он обнаружил, список его трат, составленный Тамарой, и рядом — листок с расчётами, где в графах «твоё пиво» и «мамины таблетки» стояли конкретные, непривычно большие для него суммы.
Он смотрел на этот листок. Тамара ушла. В этом самом платье. На встречу с подругами. Без него. Без его разрешения. И это было лишь начало. Он осознал, что его жизнь, его удобный и контролируемый мир в Одессе, только что разрушился. И он сам, своими руками, способствовал этому.
