— Она сказала, что поступает так ради внуков. Чтобы я не смог обменять их наследство на какую-нибудь…
— На какую-нибудь новую жену? — Тамара окончила его мысль. — Если мы разведёмся, и ты снова женишься?
Игорь кивнул, не поднимая взгляда.
— Она утверждает, что квартира останется в семье. Что это для нашего же блага. Что она уже старая, ей ничего не нужно, и после её… после неё всё равно перейдёт нам.
— Нам? Или тебе? — уточнила Тамара.
— Мне и Кате, — тихо ответил Игорь, имея в виду сестру. — Пополам.
Тамара рассмеялась, но смех получился горьким, безрадостным.
— То есть квартира, которую мы с тобой купили, в которой растут наши дети, после смерти твоей матери достанется только тебе и твоей сестре? А я с детьми что? Право жить там до определённого момента?
— Тамара, я ещё поговорю с ней. Я постараюсь объяснить…
— Объяснить что, Игорь? Что я не временная? Что восемь лет брака имеют значение? Что мои родители, отдавшие последнее ради крыши над головой внуков, заслуживают уважения?
Она поднялась и подошла к окну. Во дворе играли их дети. Шестилетняя Аня каталась на велосипеде, подаренном на день рождения. Четырёхлетний Вася возился в песочнице под наблюдением няни.
— Знаешь, что сказала мне Ольга? — Тамара не оборачивалась. — У нас есть хорошие шансы оспорить эту сделку. Доверенность использовали не по назначению, ты можешь утверждать, что тебя ввели в заблуждение. Но для этого придётся подать заявление против собственной матери. Ты готов к такому?
Молчание стало ответом. Тамара кивнула себе — она знала, что так и будет.
— Тогда я поступлю иначе, — она повернулась к мужу. — Завтра подам заявление сама, как заинтересованное лицо. Мои родители переведут деньги, вложенные в квартиру, на мой счёт и предоставят все документы. Я буду доказывать, что имею право как минимум на половину квартиры.
— Тамара, это же моя мать…
— А я твоя жена! Или уже бывшая? — она смотрела на него пристально. — Выбирай, Игорь. Либо ты со мной и детьми, либо с мамой. Другого варианта нет.
Дни прошли в напряжённой тишине. Тамара собрала все документы, посещала юристов, готовила иск. Игорь пытался уговорить мать вернуть всё обратно, но Нина Андреевна не отступала — она защищала интересы сына и внуков.
— От кого защищаешь, мама? — спрашивал Игорь. — От их собственной матери?
— Я защищаю тебя от развода! — резко ответила Нина Андреевна. — Ты не видишь, как она на тебя смотрит? Она устала от тебя! Квартира её держит. Пусть знает — уйдёт, ничего не получит!
Игорь пытался убедить, что её действия только ведут к разводу, но мать не слушала. В её представлении она была защитницей, а Тамара — хитрой охотницей за имуществом.
Суд назначили через месяц. За это время Тамара с детьми переехала к родителям. Игорь остался один в квартире, если не считать ежедневных визитов матери, которая теперь чувствовала себя хозяйкой.
— Вот так лучше, — говорила она, раскладывая вещи по полкам. — Тишина, порядок. А то вечно этот детский шум, игрушки повсюду. Разве это жизнь для взрослого мужчины?
Игорь смотрел на пустую детскую, на аккуратно заправленные кроватки, на плюшевого мишку, забытый Васей, и ощущал, как что-то в нём умирает. Дом без детского смеха, без утренних улыбок Тамары, без привычной суеты — это уже не дом. Это была просто квартира, чужая квартира, принадлежащая его матери.
На суде Нина Андреевна вела себя уверенно. Её адвокат заявлял, что всё сделано законно, доверенность оформлена правильно, сын был в здравом уме и твёрдой памяти.
