Ольга не смогла удержаться от горькой усмешки.
— Новый порядок? Владимир, ты меня вообще любишь?
— Конечно, люблю. Но мама… она тоже важна. Она одна, ей тяжело. А ты молода, сильна, справишься.
— Справлюсь с чем? С тем, что мой муж поставил маму выше жены?
— Не надо так всё драматизировать. Это не выбор. Просто… так получилось. Мама права — пора подумать о детях. А в таких условиях…
— В каких условиях? В тех, что создала твоя мать?
— Ольг, я на работе. Давай поговорим вечером.
— А вечером твоя мама устраивает смотрины с Людой!
— Это не смотрины. Просто ужин. Старые друзья собираются.
— Владимир, если ты не приедешь сейчас и не разберёшься с этим, я уйду. Навсегда.
— Не надо меня шантажировать, — голос Владимира стал холодным. — Я не могу бросить работу из-за твоих капризов.
Капризов. Вот как он это назвал. Ольга отключила телефон, не попрощавшись. Руки тряслись от злости и обиды. Три года она верила, что у неё есть семья, дом, любящий муж. А оказалось — всё это был мираж, который исчез при первом серьёзном испытании.
Она быстро собралась, взяв только самое необходимое: документы, деньги, несколько комплектов одежды. Всё остальное уже не имело значения. Выходя из спальни, она столкнулась со свекровью, стоявшей в коридоре с самодовольной улыбкой.
— Уезжаешь? Верное решение, — Тамара Сергеевна даже не скрывала своего торжества. — Вове будет лучше без тебя. Он это поймёт. Люда — отличная девушка, она родит ему детей, будет хорошей женой. А ты… ты слишком самостоятельная. Такие, как ты, не созданы для семьи.
Ольга остановилась и пристально посмотрела свекрови в глаза.
— Знаете, Тамара Сергеевна, вы правы. Я действительно слишком самостоятельная. Настолько, чтобы не мириться с токсичной свекровью и мужем-маменькиным сынком. Спасибо, что открыли мне глаза.
Она прошла мимо ошарашенной Тамары Сергеевны к выходной двери. На пороге повернулась.
— И ещё кое-что. Я действительно продала свою квартиру для первого взноса. Но я не дура — у меня есть все документы: банковские переводы, выписки, переписка с Владимиром, где он признаёт, что деньги мои. Мой адвокат будет рад с этим разобраться. Так что наслаждайтесь вашим «семейным гнездом», пока можете.
Тамара Сергеевна побледнела.
— Ты блефуешь!
— Проверьте сами, — улыбнулась Ольга. — И передайте Владимиру, что документы о разводе он получит через моего адвоката. Что касается раздела имущества… половина дома по закону принадлежит мне, как бы вам этого ни хотелось. Суд учтёт мой финансовый вклад.
Она вышла, не дожидаясь ответа. На улице светило весеннее солнце. Ольга подняла лицо к небу и глубоко вдохнула. Да, больно. Да, обидно. Но впервые за долгое время она почувствовала свободу.
Телефон разрывался от звонков — Владимир, свекровь, снова Владимир. Она выключила звук и вызвала такси. По пути к подруге пришло сообщение от Владимира: «Ольг, что ты наделала?! Мама в истерике! Вернись немедленно!»
Вернись. Как вещь, которую можно переместить по своему усмотрению. Ольга удалила сообщение, не дочитав.
У Надежды она провела неделю. За это время многое прояснилось. Адвокат подруги внимательно изучил документы и подтвердил — у Ольги есть все шансы отсудить половину дома. Банковские переводы ясно показывали, что первоначальный взнос был сделан с её счёта. Переписка с Владимиром, которую она предусмотрительно сохранила, содержала его обещания оформить на неё половину недвижимости.
Владимир пытался встретиться и уговорить её вернуться. Он приезжал к Надежде, стоял под окнами, присылал цветы. Но Ольга оставалась непреклонной. Точка невозврата была пройдена.
— Ольг, мама уехала, — сказал он при единственной встрече, на которую она согласилась. — Вернись домой. Давай начнём всё заново.
— Уехала? Почему? — Ольга смотрела на измождённого, небритого Владимира без жалости.
— Я сказал ей, что если она не уедет, продам дом. Она обиделась и уехала к сестре в Каменец-Подольский.
— И ты думаешь, это что-то меняет?
