— Поговоришь? — Тамара повернулась к нему. — И что ты ей скажешь? Что она ошибается? Что квартира должна принадлежать нам? Что ты больше не допустишь её вмешательства в нашу жизнь?
Он молчал. И именно в его молчании скрывался ответ.
— Именно так, — кивнула Тамара, возвращаясь к чемодану. — Ты не способен ей возразить. Не хочешь, боишься — неважно. Итог один и тот же.
Из гостиной донёсся голос Нины Ивановны:
— Игорюша! Иди сюда! Пусть собирает свои вещи и уходит! Найдём тебе нормальную жену, которая будет знать своё место!
Тамара застыла на месте. Нормальную жену. Знать своё место. Оказывается, именно такой она была все эти годы — неправильной женой, которая не умела занимать достойное положение.
Игорь вновь метнулся в гостиную, и Тамара услышала приглушённые голоса. Мать что-то объясняла, сын слабо возражал. Та же старая песня, которую они пели на протяжении всей его жизни.
Тамара защёлкнула чемодан. Оглядела спальню. Здесь она просыпалась три года подряд. Здесь мечтала о детях. Здесь плакала в трудные минуты и смеялась в счастливые.
Но больше она сюда не вернётся.
Она вышла в гостиную. Нина Ивановна сидела в кресле с видом победительницы. Игорь стоял рядом, бледный и растерянный.
— Ну что, одумались? — спросила свекровь. — Или всё же решили покапризничать?
— Я ухожу, — спокойно произнесла Тамара. — Игорь, последний раз спрашиваю: ты со мной?
Он открыл рот, затем закрыл. Посмотрел на мать, потом на жену. Опустил голову.
— Тамар, я… я не могу. Это моя мама. Она у меня одна…
— А я? — тихо спросила Тамара. — Кто я для тебя?
Он промолчал. Не смог ответить. Или не захотел.
Тамара кивнула. Всё стало ясно.
— Документы о браке оставляю на тумбочке, — сказала она. — Подавай на развод, когда захочешь. Или когда мама разрешит.
— Вот и правильно! — торжествующе воскликнула Нина Ивановна. — Нам тут не нужны истерички! Игорюша, увидишь, это к лучшему!
Тамара подошла к двери. Оглянулась в последний раз.
— Знаете, Нина Ивановна, вы выиграли. Квартира ваша, сын ваш. Наслаждайтесь. Но скажу вам одно: рано или поздно вы состаритесь. Станете слабыми и беспомощными. И тогда поймёте, что значит быть одинокой. Потому что сын, которого вы задушили своей заботой, не сможет о вас позаботиться. Он не умеет принимать решения, не умеет брать ответственность. Вы воспитали не мужчину, а вечного ребёнка. И этот ребёнок не спасёт вас, когда придёт время.
Не дожидаясь ответа, она вышла. Спустилась по лестнице, вышла на улицу. Холодный воздух ударил ей в лицо, но это было приятно. Это был воздух свободы.
Тамара достала телефон, набрала номер подруги.
— Ольга? Это я. Можно у тебя переночевать? Да, ушла. Окончательно. Расскажу при встрече.
Пока она говорила, в окне третьего этажа мелькнула фигура. Игорь стоял и наблюдал, как она уходит. Тамара подняла взгляд, их глаза встретились. Она ждала, что он откроет окно, закричит, побежит за ней. Но он просто стоял. А потом чья-то рука — материнская рука — отдернула его от окна.
Тамара пошла дальше. С каждым шагом чемодан становился легче, а на душе — спокойнее.
Через два месяца ей позвонил Игорь. Голос звучал тихо и виновато.
— Тамар, может, вернёшься? Мама согласна не брать с нас деньги за квартиру…
— Нет, — спокойно ответила она. — Я снимаю однокомнатную квартиру на окраине. Маленькую, но свою. Там, где никто не указывает мне, как жить.
— А как же… как же мы?
— Нас больше нет, Игорь. Ты выбрал тогда. Живи с этим.
Она повесила трубку. За окном её маленькой съёмной квартиры светило солнце. На подоконнике стоял цветок — первая покупка в новый дом. Настоящий дом. Пусть временный, пусть чужой, но честный. Без обмана, без манипуляций, без удушающей «любви».
А в просторной квартире в центре Броваров Нина Ивановна готовила обед для сына. Игорь сидел за столом, уткнувшись в телефон. Они молчали. В этом молчании было всё — победа матери, поражение сына и призрак женщины, которая осмелилась уйти.
Нина Ивановна поставила перед сыном тарелку супа.
— Ешь, Игорюша. И не думай о ней. Найдём тебе хорошую девушку. Послушную и хозяйственную.
Игорь кивнул. Что ещё ему оставалось? Он сам сделал выбор. Теперь придётся жить с ним. В мамином доме, по её правилам, с её невестами.
