И сапожки.
И произнесла это так спокойно, будто мы просто беседовали на кухне за чашкой чая.
В этот момент у меня опустились руки.
Я старался доставить ей радость, а она в это время думала о колготках.
И это именно тогда, когда совсем не время для таких мыслей.
Затем она просто уснула.
А я что должен был делать?
Внутри нарастало чувство неудовлетворённости, скуки и ненужности.
Я стал лишним в этой жизни.
От меня требовали только деньги.
Разве это не обидно?
Всё, что раньше приносило радость и вызывало любовь, превратилось в исполнение обязанностей, в бытовую рутину.
Жил, словно по инерции, как часы, которые тоже периодически нужно заводить и менять батарейки.
Когда дочь пошла в детский сад, Тамара вышла на работу, снова начала краситься и следить за собой.
Но для других, а не для меня.
Я, конечно, не выдержал и высказался.
Она ответила что-то без особого интереса, даже не рассердилась.
То есть мне не нужно стараться, ведь я никуда не уйду.
А я вообще ей нужен?
А она мне?
Домой совсем перестало тянуть.
С этим нужно было что-то делать.
В это время на работе появилась возможность поехать в командировку в Коблево на две недели.
Это не близко, конечно.
Я вызвался поехать сам. — Вообще-то планировал отправить Андрея.
Он одинокий, без семьи.
А у тебя есть семья.
А если задержусь? – спросил директор. — Мне это нужно, понимаете? — упрямо ответил я. — Что, проблемы? – с сочувствием спросил директор. — Не совсем… Просто необходимо взять паузу, подумать, — вкратце объяснил я, что семейный очаг вот-вот погаснет, нужна передышка, встряска чувств.
Небольшая разлука для этого самое подходящее решение. — Думать можно и не уезжая.
Если уж очень надо, поезжай.
Но без глупостей.
Не одобряю эти постоянные передвижения, пришёл — ушёл.
Хотя по-мужски тебя понимаю, — добавил директор.
Я чуть не поцеловал его от благодарности.
Перед отъездом домой я шёл с радостью, впервые за долгое время. — Я завтра уезжаю в командировку, — с порога сообщил я. — Надолго? – только и спросила Тамара.
Мне стало даже обидно, что она не удивилась, не восприняла это с волнением, мол, как же так, почему именно тебя отправляют, ведь у тебя ребёнок… — Недели на две, но, возможно, задержусь.
Должен был ехать Андрей, но директор в последний момент передумал, — с энтузиазмом рассказывал я. — Я хотел тебе сказать… Скажу, когда вернусь, — озабоченно произнесла Тамара. — Нет, если начала, говори сразу.
Иначе всю дорогу спать не буду, буду мучиться, что за тайну скрываешь? – подумал я, подозревая, что у неё кто-то появился.
— Я беременна, — вдруг призналась она. — И ты собиралась говорить мне об этом потом?
А если потом не будет?
Если самолёт упадёт в тайгу?
Я так и не узнаю, что у меня родился сын? — Я взбесился. — Дурак.
Шут, — спокойно сказала жена.
Я вдруг понял, что давно ничего с ней не было.
А вдруг ребёнок не мой? — И какой срок? – спросил я.
Если только сейчас сказала, значит срок небольшой.
Я стал вспомнить, когда мы в последний раз были вместе.
Получается, больше месяца назад, а может и больше.
После того случая с колготками у нас всё совсем испортилось.
Значит, ребёнок не от меня? — Третий месяц, — ответила Тамара, не моргнув глазом.
И, похоже, не соврала.
Мне стало стыдно за свои подозрения. — Может, отказаться от командировки? – поинтересовался я на всякий случай.
Не хорошо оставлять жену с ребёнком, да ещё в положении.
Да что с этим случится?
Это не первый ребёнок, она всё знает.
Родители рядом, если что.
Как отказаться?
Сам же вызвался ехать. — Всё будет хорошо.
Поезжай, — сказала жена и улыбнулась. Умница, одним словом!
