Вам у нас понравится! — Мам, привет, мне срочно нужна твоя помощь.
Сын говорил в трубку так, словно обращался не к матери, а к раздражающему подчиненному.
Тамара Сергеевна застыла с пультом в руках, так и не включив вечерние новости. — Владимир, здравствуй.
Что-то произошло? — спросила она.
— Нет, всё нормально, — быстро выдохнул Владимир. — Просто мы с Ириной схватили горящую путёвку, вылет запланирован на завтра утром.
А Барсика не с кем оставить.
Ты не могла бы взять его к себе?
Барсик.
Огромный, слюнявый дог, который в её крошечной «двушке» занимал куда больше места, чем старый сервант.
— Надолго? — осторожно поинтересовалась Тамара Сергеевна, уже предвидя ответ. — Ну, примерно на неделю.
Может, и на две.
Как получится.
Мам, кто же, если не ты?
Отдавать его в гостиницу для собак — это настоящее издевательство.
Ты знаешь, как он чувствительный.
Тамара Сергеевна взглянула на диван, недавно перетянутый светлой тканью.
Она собирала деньги на эту перетяжку почти полгода, постоянно экономя на мелочах.
Барсик уничтожит его за пару дней.
— Владимир, я… мне не очень удобно.
Я недавно ремонт закончила. — Мам, да какой там ремонт? — в голосе сына прозвучало явное раздражение. — Переклеила обои?
Барсик же воспитанный, просто не забывай с ним гулять.
Всё, Ирина зовёт, чемоданы собирать надо.
Через час привезём его.
И трубка отключилась.
Он даже не поинтересовался, как у неё дела.
Не поздравил с днём рождения, который был на прошлой неделе.
Шестьдесят пять лет.
Она ждала звонка весь день, приготовила свой фирменный салат, надела новое платье.
Дети обещали прийти, но так и не появились.
Владимир отправил короткое сообщение: «Ма, с ДР! Завал на работе».
Оксана же не написала ничего.
А сегодня — «срочно нужна помощь».
Тамара Сергеевна медленно опустилась на диван.
Причина была не в собаке и не в испорченной обивке.
Суть заключалась в унизительном ощущении своей роли.
Она — бесплатная передержка, аварийная служба, последний вариант.
Человек-функция.
Она вспомнила, как много лет назад, когда дети были малы, мечтала, что они вырастут и станут самостоятельными.
А теперь поняла: страшнее всего не пустота в доме.
Страшнее всего — с замиранием сердца ждать звонка, зная, что тебя ценят лишь тогда, когда что-то нужно.
Просить их внимания, выпрашивая его ценой собственного комфорта и самоуважения.
Через час раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Владимир с поводком в руке, на котором висел огромный пёс.
Барсик радостно вбежал в квартиру, оставляя на чистом полу следы грязи.
— Мам, вот корм, вот игрушки.
Гулять с ним три раза в день, ты помнишь.
Всё, мы бежим, а то опоздаем на самолёт! — он сунул ей поводок, чмокнул в щёку и поспешил уйти.
Тамара Сергеевна осталась стоять в прихожей.
Барсик деловито принялся обнюхивать ножки кресла.
Из глубины квартиры раздался звук рвущейся ткани.
Она взглянула на телефон.
Может, позвонить Оксане?
Может, она поймёт?
Но палец застыл над экраном.
Оксана не звонила уже месяц.
Наверное, занята.
У неё своя жизнь, своя семья.
И в этот момент Тамара Сергеевна впервые не испытала привычной обиды.
Вместо неё пришло нечто иное.
Холодное, ясное и очень трезвое понимание.
Хватит.
