Холодное, ясное и крайне трезвое осознание охватило её.
Хватит.
Утро началось с того, что Барсик, стремясь выразить свою привязанность, запрыгнул на кровать и оставил на чистом белом пододеяльнике два грязных отпечатка лап, размером с блюдце.
Новый диван в гостиной был изодран уже в трёх местах, а любимый фикус, за которым она ухаживала пять лет, лежал на полу с обглоданными листьями.
Тамара Сергеевна налила себе валерьянку прямо из флакона и набрала номер сына.
Он не ответил сразу.
На заднем плане слышались шум прибоя и смех Ирины. — Мам, что?
У нас всё отлично, море просто супер! — Владимир, я про собаку.
Он полностью разрушает квартиру.
Диван изодран, я не справляюсь с ним. — Как это? — удивился сын искренне. — Он никогда ничего не портил.
Может, ты его запираешь?
Ему нужна свобода.
Мам, ну не начинай, ладно?
Мы только что прилетели, хотим отдохнуть.
Просто выгуляй его подольше, он успокоится. — Я гуляла с ним два часа утром!
Он так тянет поводок, что я чуть не упала.
Владимир, забери его, пожалуйста.
Найдите ему другую передержку.
В трубке наступила тишина.
Потом голос Владимира прозвучал резко. — Мам, ты серьёзно?
Мы на другом конце света.
Как я могу его забрать?
Ты же сама на это согласилась.
Или хочешь, чтобы мы сейчас всё бросили и прилетели из-за твоих капризов?
Это эгоизм, мам.
Слово «эгоизм» ударило её словно по лицу.
Она, которая всю жизнь жила для них, — эгоистка.
— Я не капризничаю, я… — Всё, мам, Ирина коктейли принесла.
Развлекайся с Барсиком.
Уверен, вы подружитесь.
Целую.
И снова гудки.
Руки Тамары Сергеевны дрожали.
Она опустилась на стул в кухне, подальше от разбросанных вещей.
Чувство беспомощности было почти ощутимым.
Она решила позвонить Оксане.
Дочь всегда была более рассудительной. — Оксана, привет. — Привет, мам.
Что-то срочное?
Я на совещании. — Да, срочное.
Владимир оставил мне свою собаку и улетел.
Пёс просто неуправляемый.
Он портит мебель, я боюсь, что он меня скоро укусит.
Оксана глубоко вздохнула. — Мам, ну Владимир же просил.
Значит, была крайняя необходимость.
Тебе трудно помочь брату?
Мы же семья.
Пусть порвал диван, купите новый.
Владимир потом отдаст.
Наверное. — Оксана, дело не в диване!
Дело в отношении!
Он просто поставил меня перед фактом! — А как он должен был?
На коленях умолять?
Мам, хватит.
Ты на пенсии, у тебя полно свободного времени.
Проведи время с собачкой, что в этом такого?
Всё, я занята, начальник смотрит.
Разговор завершился.
Тамара Сергеевна положила телефон на стол.
Семья.
Какое странное слово.
Для неё это была группа людей, которые вспоминают о тебе только тогда, когда им что-то нужно, и обвиняют в эгоизме, если ты не можешь или не хочешь немедленно выполнить их просьбу.
Вечером в дверь постучала соседка снизу, злая, словно фурия. — Тамара!
Ваша собака воет уже три часа без остановки!
У меня ребёнок не может уснуть!
Если вы её не успокоите, я вызову полицию!
Барсик, стоявший за спиной Тамары, радостно залаял, подтверждая слова соседки.
