Она действовала быстро и уверенно, словно её пальцы сами знали, что нужно делать.
Прекратить кровотечение.
Обработать рану.
Наложить повязку.
Найти вены.
Сделать укол.
В голове звучала только одна мысль: «Он должен остаться жив».
Он потерял слишком много крови.
Пока его нашли в глухом месте и везли по разбитой дороге — каждая секунда тянулась бесконечно.
Скорая помощь, вызванная Валерием Михайловичем, казалась Татьяне словно проезжала всю вечность.
Позже она узнает, что бригада отправилась мгновенно и мчалась на предельной скорости.
Когда медики забрали его, Татьяна, вся в крови, села на пол и впервые за весь этот ужас разрыдалась, позволяя панике отступить.
Наталья Ивановна присела рядом, обняла её за плечи и молча, по-матерински, погладила по спине: «Ничего, Танечка, всё будет хорошо… Наш сокол выкарабкается».
Выкарабкается.
«Ты молодец, не растерялась».
«Я видела — настоящая ты, железная».
«Теперь я точно знаю — хоть и молодая, но ты не подведёшь, не дашь в обиду».
«Не дашь ему умереть». — Она сделала паузу, затем тихо добавила: — «И любишь ты его».
«Я вижу».
«Как ты на него смотрела…» — «Наталья Ивановна, что вы…» — всхлипнула Татьяна, вытирая лицо окровавленным рукавом халата. — «Я и сама не понимаю…» — «Знаю, детка.
Поверь мне».
«Глаз у меня старый, но зоркий».
На следующий день, стиснув зубы, Татьяна обратилась к Валерию Михайловичу с просьбой дать ей машину, чтобы навестить Дмитрия в районной больнице.
Слухи об этом молниеносно разошлись по деревне.
И вскоре к её дому начали приходить односельчане.
Молча и незаметно, словно невидимая толпа.
Они приносили всё, что могли: свежие яйца, соленья в банках, тёплые носки, домашний творог, гусиный жир «для груди», деньги, завернутые в платок.
Через час возле крыльца Натальи Ивановны стояли две огромные, плотно наполненные корзины.
С этим богатством её и отправили в город.
Она вошла в палату, залитую солнечным светом.
Дмитрий лежал у окна с закрытыми глазами, но соседи по палате встретили её одобрительным гулом.
Он открыл глаза, и в них, несмотря на боль и слабость, вспыхнуло настоящее, искреннее чудо.
Он не верил.
А она, с трудом сдерживая новые слёзы, подошла, взяла его холодную руку в свои и просто улыбнулась.
И этого было достаточно.
Когда Дмитрия выписали, Валерий Михайлович лично привёз его в деревню на своей машине.
Он не скрывал гордости — ведь пострадал его родной племянник, да ещё и при задержании опасных браконьеров, которые стреляли.
Теперь вся деревня смотрела на свою «медичку» с новым глубоким уважением.
Она не растерялась.
Она спасла жизнь их парню.
Их Дмитрию.
Теперь они знали — если случится беда, если «не дай бог», она будет бороться за них до конца.
Она своя.
А летом, когда луга Каролино-Днестровского утопали в цветах, Дмитрий и Татьяна поженились.
И Валерий Михайлович, без привычных усмешек, распорядился начать строительство нового коттеджа для молодой семьи на окраине деревни.
В Каролино-Днестровский прибывало всё больше жителей.
По одному.
Но прибывало.
Когда-то, в самый первый день, глядя на эту хрупкую городскую девушку, Валерий Михайлович подумал: «Недолго эта пичуга у нас задержится.
Убежит от наших морозов, от бездорожья, от этой глуши».
Но Татьяне ничто не было страшно.
Ни зимние метели, ни весенняя грязь, ни ночные вызовы в соседнюю деревню.
Она шла, ехала на попутной телеге, пробиралась пешком, потому что любила.
Любила свою профессию.
Любила этих суровых, простых, бесконечно благодарных людей.
И они отвечали ей тем же — доверием, любовью и верой в своего, каролино-днестровского, ангела-хранителя в белом халате.
