— Ольга Викторовна, срочно откройте сейф! — Тамара Петровна стояла в дверях кабинета, сжимая в руках какие-то бумаги.
Ольга Викторовна застыла, держа в руках чашку с утренним чаем.
Она только что спокойно завтракала на кухне, когда внезапно в дом ворвалась свекровь, которая не появлялась здесь уже полгода после их последней ссоры. — Что происходит? — осторожно спросила Ольга, ставя чашку на стол. — Откуда у вас ключи?
Мы же их забрали. — У матери всегда есть запасные ключи от сына! — Тамара Петровна без приглашения вошла в кабинет. — Где документы на дачу?
Верни их немедленно!
Ольга пошла за ней, пытаясь понять, что же произошло.
Дачу покойный свёкор завещал напрямую ей — невестке, минуя сына.
Покойный всегда говорил, что именно Ольга единственная в семье по-настоящему любит землю и сад.
Это решение стало причиной конфликта между ней и свекровью. — Тамара Петровна, документы находятся в сейфе, и я не намерена их никому отдавать.
Это моя собственность согласно завещанию. — Твоя? — свекровь покраснела от злости. — Да ты в нашей семье всего восемь лет!
А я с Владимиром Ивановичем прожила сорок!
Эта дача должна принадлежать мне! — Но Владимир Иванович решил иначе, — пыталась сохранять спокойствие Ольга, хотя внутри всё бурлило. — И суд подтвердил законность завещания. — Суд! — Тамара Петровна швырнула на стол папку. — А вот нотариус утверждает обратное!
Смотри!
Ольга взяла документы.
Это была копия заявления в нотариальную контору с просьбой признать завещание недействительным.
Подпись — Тамара Петровна Воронцова. — Вы хотите оспорить волю покойного мужа? — не могла поверить Ольга. — Я добиваюсь справедливости! — свекровь выпрямилась. — Мой муж был болен, когда писал это завещание.
Он не понимал, что делает.
Иначе никогда не отдал бы семейную дачу какой-то… чужой женщине!
Это слово ударило сильнее пощёчины.
Восемь лет Ольга пыталась стать частью этой семьи.
Восемь лет терпела колкости, выносила придирки, старалась понравиться.
И вот — чужачка. — Где Алексей? — спросила Ольга. — Он в курсе, что вы здесь? — Лёша на работе, — свекровь опустилась в кресло, явно намереваясь остаться надолго. — И не надо впутывать моего сына.
Это дело между нами.
Ольга достала телефон: — Алексей, твоя мать у нас дома.
Приезжай, пожалуйста. — Что она там делает? — голос мужа прозвучал удивлённо. — Я же забрал у неё ключи. — Похоже, не все.
Она требует документы на дачу. — Еду, — коротко ответил Алексей.
Пока они ждали мужа, Тамара Петровна не сидела без дела.
Она ходила по кабинету, разглядывала вещи, трогала книги, заглядывала в ящики. — Не думай, что я отступлю, — сказала она. — Эта дача — память о Владимире.
Там каждое дерево он посадил собственноручно.
А ты что?
Приезжаешь раз в месяц, поливаешь цветочки и думаешь — теперь это твоё? — Я бываю там каждую неделю, — возразила Ольга. — Забочусь о саде, ремонтирую дом… — На деньги моего сына! — перебила свекровь. — Всё, что у тебя есть — от нашей семьи!
Ольга прикусила губу.
Спорить не имело смысла.
Да, первые годы после свадьбы она не работала — заканчивала институт, потом искала себя.
Но последние четыре года успешно управляла собственным небольшим бизнесом — студией ландшафтного дизайна.
И дачу обустраивала на свои средства.
Вдруг хлопнула входная дверь.
Алексей вошёл в кабинет с мрачным видом: — Мама, что за спектакль? — Никакой спектакль! — вскочила Тамара Петровна. — Я требую вернуть то, что принадлежит нашей семье! — Дача — собственность Ольги.
Так решил отец, — Алексей говорил устало, словно эта тема обсуждалась уже сотни раз. — Твой отец был болен!
Опухоль мозга!
Он не осознавал, что подписывал! — Мама, хватит, — Алексей потёр виски. — Опухоль нашли через полгода после завещания.
А нотариус подтвердил, что отец был в здравом уме. — Нотариуса можно было подкупить! — резко воскликнула Тамара Петровна и сразу же замолчала.
В комнате воцарилась тишина. — То есть ты считаешь, что Ольга подкупила нотариуса? — медленно произнёс Алексей. — Мама, ты понимаешь, что говоришь? — Я говорю правду! — свекровь не желала сдаваться. — Эта дача стоит миллионы!
Земля у озера, рядом лес!
И всё это досталось ей!
Женщине, которая даже нашу фамилию не носит!
Ольга молча наблюдала за спором матери и сына.
Сколько раз она оказывалась между ними?
Сколько раз Алексей выбирал нейтралитет вместо того, чтобы встать на защиту жены? — Кстати, о фамилии, — неожиданно сказала она. — Я ношу фамилию мужа.
Воронцова.
Уже восемь лет. — Фамилию может взять кто угодно! — фыркнула свекровь. — А кровь не изменить.
Ты была чужой и останешься чужой! — Мама! — Алексей повысил голос. — Перестань оскорблять мою жену! — А что, правда глаза колет? — Тамара Петровна собрала свои бумаги. — Ладно, если не хотите мирно, будет иначе.
Мой адвокат уже готовит иск.
Будет экспертиза, свидетели.
Докажем, что Владимир был невменяем! — Вы готовы опорочить память мужа ради кусочка земли? — тихо спросила Ольга.
Свекровь замерла в дверях: — Это не кусочек земли.
Это наша семейная память.
Которая была украдена тобой!
Когда дверь закрылась за Тамарой Петровной, Ольга опустилась в кресло.
Руки мелко дрожали. — Не волнуйся, — Алексей присел рядом на подлокотник. — Она ничего не докажет.
Отец был в здравом уме, все документы в порядке. — Дело ведь не в бумагах, — посмотрела на мужа Ольга. — Твоя мать никогда меня не примет.
Для неё я навсегда чужая. — Она просто расстроена из-за дачи… — Нет, Лёша, — перебила Ольга. — Дача — лишь повод.
Помнишь нашу свадьбу?
Она сказала, что ты мог найти жену получше.
Помнишь, как она критиковала мою готовку, мой стиль одежды, мою работу?
А когда я не смогла забеременеть в первый год, помнишь, что она говорила?
