И наконец — свидетельские показания, подтверждающие, как Тамара Петровна распространяла клевету.
Свекровь сначала старалась всё отрицать, затем пыталась оправдаться, а потом начала обвинять всех вокруг.
Однако факты были неоспоримы.
В перерыве к Ольге подошёл Алексей: — Прости, что задержался.
Пробки. — Ты приехал? — удивилась она. — Конечно.
Если это важно для тебя, значит, важно и для меня.
Второе заседание длилось недолго.
Судья отклонила иск Тамары Петровны и частично удовлетворила встречный иск Ольги.
Свекровь была обязана публично извиниться и выплатить компенсацию.
Выходя из зала суда, Тамара Петровна остановилась перед Ольгой: — Думаешь, ты выиграла?
Мой сын никогда… — Мама, хватит, — вмешался Алексей, вставая между ними. — Ты проиграла.
Прими это достойно. — Ты на её стороне? — глаза свекрови расширились. — Против родной матери? — Я защищаю свою жену.
Которую ты годами мучила.
Папа был прав, оставив дачу Ольге.
Она хотя бы сохранит сад, а не продаст его первому встречному.
Тамара Петровна покачнулась: — Откуда ты… — Видел переписку с риелтором.
Вся твоя «семейная память» — лишь пустые слова.
А Ольга действительно любит это место.
Свекровь развернулась и ушла, не произнеся больше ни слова.
Её окружение последовало за ней, тихо перешёптываясь.
Вечером Ольга и Алексей сидели на даче, на том самом крыльце.
Пили чай из старинных чашек Владимира Ивановича. — Прости, что не поддерживал тебя раньше, — тихо признался Алексей. — Ирина права — меня воспитали так, что мама всегда права.
Но это не так. — Главное, что ты это понял сейчас, — Ольга взяла его за руку. — Знаешь, отец перед смертью сказал мне странные слова: «Береги Ольгу.
Она — настоящая хозяйка не только дома, но и своей жизни.
А твоя мать… твоя мать забыла, что значит созидать, умеет лишь разрушать». — Он был мудрым человеком. — Да.
И я рад, что дача досталась тебе.
Ты действительно сохранишь здесь жизнь.
Они сидели, глядя на закат.
В саду пели птицы, пахло розами и свежескошенной травой.
Это место, наполненное памятью и любовью, было спасено.
Как и их семья.
Через месяц к ним приехала Ирина с семьёй.
Впервые за много лет.
Дети бегали по саду, собирали яблоки, смеялись. — Как же здесь хорошо, — сказала Ирина, сидя на веранде. — Помню, папа мечтал о таких днях.
Когда вся семья соберётся вместе. — Не вся, — заметил Алексей. — Мамы нет. — Она сама сделала выбор, — пожала плечами Ирина. — Выбрала гордыню и деньги вместо семьи.
Вечером, когда гости уехали, Ольга прошлась по саду.
Каждое дерево, каждый куст были ухожены.
Владимир Иванович был бы доволен.
Алексей обнял её сзади: — Спасибо. — За что? — За то, что боролась.
За нас, за дачу, за память отца.
Я бы сдался. — Не сдался бы, — улыбнулась Ольга. — Просто тебе нужно было время, чтобы увидеть правду. — И хорошо, что ты оказалась сильнее.
И мудрее.
Они стояли, глядя на свой сад.
Их сад.
Который теперь никто не отнимет.
Потому что иногда необходимо защищать своё право на счастье.
Даже от самых близких.
А Тамара Петровна больше не появлялась.
Говорят, она продала квартиру и уехала к подруге в Коблево.
Изредка звонила Алексею, жаловалась на здоровье, но в гости не приглашала.
Гордыня мешала.
Ольга не держала зла.
В конце концов, благодаря этому конфликту она осознала главное — нельзя позволять никому разрушать твою жизнь.
Даже родственникам.
Особенно родственникам.
Потому что семья — это не только кровь.
Это уважение, поддержка и любовь.
А если этого нет — значит, семьи нет.
Есть лишь люди, связанные формальными узами.
Она также поняла — Владимир Иванович оставил ей не просто дачу.
Он преподал урок.
О том, что нужно ценить тех, кто созидает, а не разрушает.
Кто любит землю, а не деньги.
Кто хранит память сердцем, а не словами.
Сад расцветал.
Жизнь продолжалась.
