Тамара взяла в руки ручку и внезапно ощутила себя посторонней.
Всё вокруг казалось чуждым: не звучало ни одной советской мелодии, на столе подавали острые азиатские закуски, например эдамаме, а гости не чокались «до дна».
Виктор спокойно наслаждался салатом, наблюдая за дочерью издалека.
Он умел держаться в стороне, возможно, именно поэтому Оле было легче справляться самостоятельно.
Молодожёны быстро обменялись кольцами (без венчания) и произнесли короткие клятвы.
Слёзы не появились; даже аплодисменты звучали довольно сдержанно.
Внезапно Тамару охватило чувство ненужности тех переживаний и любви, которые она хранила для этого дня.
Она вспомнила, как маленькая Оля, упав с велосипеда во дворе, всегда звала маму на помощь, а теперь дочь предпочитала решать всё сама — падать или взлетать.
В середине вечера к их столику подошёл Алексей: — Спасибо вам за всё… правда… Виктор пожал ему руку и ответил: — Береги её.
Тамара же лишь молча улыбнулась, горло сжалось так сильно, что слова не могли прорваться наружу.
Позже Оля пригласила родителей пройтись по саду возле ресторана: — Я знаю… сегодня вам непросто.
Простите меня за это… Мы просто хотели поступить по-своему.
Не потому что вы плохие или ваши традиции нам чужды, а потому что мы другие… Тамара выдохнула: — Я понимаю… Только мне больно думать, что твой путь уже не нуждается в моём опыте… Оля остановилась: — Мам… твой опыт всегда со мной — просто я хочу найти собственный путь… Я помню твои пироги на праздники.
Помню твои советы о людях и работе… Я очень тебя люблю — просто хочу жить своей жизнью… Разве это предательство?
Внезапно Виктор произнёс: — Жалко лишь одного: что сегодня ты не позволила нам ошибаться вместе с тобой… Оля удивлённо посмотрела на него: — Я боялась, что своим выбором обижу вас… Тамара сквозь слёзы невольно рассмеялась: — Вот мы все друг друга боимся обидеть!
