– Что ты себе позволяешь?! – голос Владимира Ивановича разносился по всему кабинету, словно раскат грома в ясный день.
Его лицо покраснело от ярости, а вены на шее вздулись, словно вот-вот лопнут.
Секретарша за дверью не просто вздрагивала – она буквально прижималась к стене, боясь даже вдохнуть, пока отсюда доносились разъярённые выкрики. – Как ты мог так поступить с моей дочерью?!
Разве тебе жизнь надоела?
Алексей стоял перед тестем, ощущая, как кровь отливает от лица, оставляя его бледным, словно белое полотно.
Руки у него дрожали, пальцы судорожно сжимались в кулаки.
Он пытался выдавить из себя слова, но они застревали в горле, превращаясь в невнятный хрип.
В глазах Владимира Ивановича читалась такая ненависть, что Алексею казалось, будто его сейчас просто испепелят взглядом. – Ты предал не только Ольгу, но и всю нашу семью! – продолжал бушевать Владимир Иванович, расхаживая по кабинету, подобно разъярённому тигру в клетке. – Мы дали тебе всё: дом, работу, положение в обществе.
А ты… ты променял мою дочь на какую-то…! – его голос взмыл в крик, и последние слова эхом отозвались от стен.
В воздухе висело напряжение, тяжёлое и густое, словно предгрозовой туман.
Алексей чувствовал, как пот стекает по спине, а сердце колотится так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди.
Он осознавал, что сегодня всё изменится – его жизнь, будущее, отношения с Ольгой.
И самое страшное – он не знал, как исправить причинённое. – Так, мне всё надоело! – внезапно Владимир Иванович замолчал, и эта давящая тишина показалась мужчине ещё более пугающей, чем его недавние крики.
Его пронзительный взгляд сверкнул ледяным блеском, а губы сжались в тонкую, почти бескровную линию. – Игорь! – рявкнул он в интерком, его голос эхом отозвался от стен просторного кабинета. – Пришлите ко мне охрану.
Срочно!
Спустя минуту в кабинет вошли двое внушительных охранников в строгих чёрных костюмах.
Их лица оставались непроницаемыми, движения были точными и выверенными.
Они остановились у массивной двери, ожидая дальнейших указаний, руки непроизвольно легли на кобуры под пиджаками. – Выведите этого человека из здания, – голос Владимира Ивановича теперь звучал удивительно спокойно и холодно, словно обсуждалась обычная деловая задача.
Пальцы мужчины нервно барабанили по полированной поверхности красного деревянного стола. – И отвезите к моей дочери домой.
Проследите, чтобы он собрал все свои вещи и ушёл!
В дом и офис его больше не пускать ни под каким предлогом!
Алексей отступил к двери, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а колени предательски дрожат.
Он хотел что-то сказать, оправдаться, подобрать нужные слова, но они застряли в горле комом, не позволяя даже вдохнуть.
В висках пульсировала кровь, в ушах стоял звон.
Охранники синхронно шагнули вперёд, движения их были отточены годами тренировок.
Алексей понял, что сопротивление бессмысленно.
Они мягко, но непреклонно схватили его под локти железной хваткой и вывели из кабинета, не произнося ни слова.
Когда тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, Владимир Иванович достал из кармана пиджака дорогой смартфон.
Пальцы дрожали, но он старался сохранять внешнее спокойствие. – Николай Петрович? – голос был спокоен и деловит, хотя внутри бушевал ураган чувств. – Появилось срочное дело.
Нужно подготовить документы на развод.
Да, всё должно быть безукоризненно.
И позаботьтесь, чтобы мой зять не получил ни копейки.
Ни гривны.
Пусть поймёт, что утратил.
Тем временем Алексей уже спускался по мраморной лестнице, окружённый молчаливыми охранниками.
