Полки поднимались до самого потолка, уставленные десятками и сотнями томов: старинными изданиями, справочниками… Оля всегда думала, что такие библиотеки встречаются лишь в кино. — Вот это да… — выдавила она из себя. — Пользуйся, — просто произнёс Виктор Николаевич. — Здесь много редких книг, пригодятся для подготовки к экзаменам.
С тех пор, как только у неё появлялось свободное время, она спешила в библиотеку.
Читала, делала пометки, составляла конспекты. — Тебе бы взять отпуск, — однажды предложил Виктор Николаевич. — Так ты сможешь спокойно подготовиться к экзаменам.
Оля собиралась возразить, но он настоял: — Ещё успеешь подработать, платить за квартиру сейчас не нужно, так что возражения не принимаются.
Учёба сейчас на первом месте.
Виктор Николаевич не навязывал ей своего общества.
Утром он уходил в больницу, вечером возвращался и всегда приглашал Олю на завтрак и ужин.
Со временем страх перед ним исчез.
В разговорах он оказывался совсем не таким, каким казался в больничных коридорах — строгим и непреклонным.
Дома он был тихим, внимательным слушателем. — Почему ты решила связать жизнь с медициной? — однажды спросил он, когда они пили чай в гостиной с пирогом, который Оля испекла.
Она улыбнулась и поведала то, что почти никому не рассказывала. — Мой дедушка мечтал стать врачом.
Он даже поступил, но… погиб.
Вот я и решила — если дедушка не смог, то я постараюсь.
Возможно, у меня получится.
Виктор Николаевич слушал внимательно и сдержанно, но в его взгляде появилась особая серьёзность. — Значит, ты стараешься за двоих? — уточнил он. — Вроде того, — кивнула Оля. — Мне кажется, что я обязана довести его мечту до конца. — Это похвально. — Одобрительно кивнул Виктор Николаевич.
Однажды вечером, перебирая книги в библиотеке, Оля вынула с полки тяжёлый том с кожаным переплётом.
Она раскрыла его, и внезапно из книги выпала старая фотография.
Подняв снимок, она застыла: с чёрно-белой фотографии на неё смотрела молодая девушка в лёгком платье, с длинной косой и ясной улыбкой.
Сердце забилось чаще: это же бабушка Оля — Оксана!
Дрожащими пальцами сжала фото и бросилась в кабинет Виктора Николаевича.
Он сидел за столом, просматривая медицинские журналы. — Виктор Николаевич… — её голос задрожал. — Откуда у вас эта фотография?
Он поднял взгляд, увидел снимок и словно оцепенел.
Несколько секунд молчал, затем медленно снял очки. — Где ты её нашла? — спросил он. — В книге… в библиотеке, — быстро ответила она.
Виктор Николаевич долго молчал.
Было видно, как он борется с собой.
Наконец он отложил бумаги и тихо произнёс: — Раз ты доверилась мне, открыла душу, было бы нечестно молчать.
Он встал, прошёлся по кабинету и начал говорить медленно, словно заново переживая прошлое: — Это была моя невеста.
Людмила.
Его голос задрожал, но он продолжил: — После первого курса меня отправили на практику.
Там произошла трагедия, я попал в больницу, долго лечился.
Когда вернулся, узнал, что дом, где она снимала комнату у одинокой женщины, сгорел, и она погибла.
В милиции сказали, что опознать её было невозможно, но показали кольцо.
Кольцо, которое я ей подарил… Оля слушала, и внутри у неё всё сжалось.
— После этого я пытался жить дальше.
Женился даже однажды… но быстро понял, что никто и никогда не заменит мне Людмилу, я слишком сильно её любил.
С тех пор я одинок.
Он замолчал, уставившись в окно.
В комнате повисла гнетущая тишина.
Оля побледнела, руки задрожали.
Она вдруг ощутила, как сердце сжимается так, что дыхание становится тяжёлым. — Что с тобой? — встревожился Виктор Николаевич, повернувшись к ней.
Он спешно принес стакан воды. — Выпей.
Она сделала глоток и с трудом прошептала: — Это… моя бабушка на фотографии.
Людмила Ивановна.
И… она жива.
Виктор Николаевич застыл, словно не веря своим ушам. — Как… жива?
Оля всё ещё держала фотографию в руках, пальцы дрожали.
