Андрей позаботился о том, чтобы мы взяли с собой плед в самолёт.
«Он такой внимательный!» — подумала я. — «Привет», — кивнула я в ответ. — «Хорошего полёта».
«Увидимся уже там», — сказала она.
«Почему ты ведёшь себя, словно чужая?» — с обидой спросила она. — «Мы же вместе».
«Мы вместе только в самолёте», — улыбнулась я. — «А дальше у нас разные отели».
«Давай без сцен у выхода на посадку, ладно?» — попросила я.
«Каких сцен?» — вмешался Андрей, рассмеявшись. — «Девочки, ну что вы».
«В Коблево всё уладим».
«Если что — всегда можете переехать к нам».
«Отели — это всего лишь формальность».
«Там турки меня слушаются как по нотам».
Я промолчала.
У выхода на посадку я устроилась у окна и надела наушники.
Музыка словно прервала их разговоры, словно острый нож разрезал звуки.
В самолёте мы оказались в разных рядах, и для меня это было почти подарком.
Я читала книгу и придумывала для себя упражнения на пляже: «каждый день час в воде», «меньше времени проводить с телефоном».
Самолёт мягко приземлился, а море выглядело словно разлитая акварель.
На паспортном контроле Оля подошла ко мне. — «Настя, ты уверена?» — тихо спросила она. — «Может, ну его… Давай поедем вместе?»
«Вместе веселее».
Я вздохнула. — «Оля, я тебя люблю», — ответила искренне. — «Но не хочу убеждать себя, что мне комфортно, когда на самом деле это не так».
«Давай встретимся завтра на набережной, в кафе „Лаванда“. В восемь».
«Ладно», — кивнула она и встала рядом с Андреем, взяв его под локоть.
Наши трансферы разошлись в разные стороны.
В моём отеле витал запах сосны и свежей выпечки.
Номер был простой, с балконом и видом на море.
Я вышла на балкон, опёрлась на перила и впервые за долгое время ощутила тишину не как пустоту, а как дар.
Внизу кто-то смеялся, плескались в бассейне, звенели бокалы у барной стойки.
Этот звук доходил до меня мягко, словно далёкое радио.
Я распаковала вещи и отправилась на пляж.
Вода окутала меня тёплыми ладонями, и мне захотелось заплакать — от ощущения облегчения.
На третий день мне позвонила Оля.
Её голос был скомкан, словно простыня после плохого сна. — «Мы поругались», — сказала она, всхлипывая. — «Это было ужасно».
«Он кричал в ресторане, что я „слишком общительная“ и „подмигиваю официанту“».
«Я ушла, а он остался допивать».
«Я не могу».
«Хочу к тебе».
«Приезжай», — без колебаний ответила я. — «Я в шезлонге у дальнего пирса».
«Но ты понимаешь: у меня один номер».
«Если нужно, переночуй у меня, а потом переселись».
«Я всё отменю и перееду», — поспешно сказала Оля. — «Прости меня».
Я почувствовала себя глупо.
Через полчаса она уже сидела рядом, пила воду и дрожала.
