Мы сидели в молчании, внимая шуму моря.
Спустя некоторое время она начала говорить. — Он настоял, чтобы я поехала, — сказала с упрёком в голосе. — Утверждал, что не позволит мне отправиться одной.
Я думала, что это забота.
Но на деле это был контроль.
Ревность.
И эти насмешки… Ты оказалась права.
Но я не желала слушать. — У каждого своя история, — ответила я. — Иногда её приходится пережить именно так. — Я называла тебя завистливой, — тихо произнесла Оля. — Прости.
Это было неприятно. — Мне было больно, — призналась я. — Но сейчас я вижу перед собой настоящую подругу.
Давай проведём этот отпуск так, как планировали в январе? — Давай, — кивнула она. — Только мне нужно забрать вещи из того отеля. — Я поеду с тобой, — предложила я. — Чтобы ты не ощущала себя одна.
Мы сели в такси.
В холле «их» отеля Андрей стоял у стойки регистрации, спорил с администратором и активно жестикулировал.
Увидев нас, он сжался губы. — Ну надо же, — сказал с усмешкой. — Нашлась подруженька.
Он всегда был между нами.
— Между вами — только ваши решения, — устало ответила я. — Мы пришли за вещами. — Оля, ты серьёзно? — он распахнул руки. — Ты оставляешь меня в другой стране? — Я не оставляю, — сказала Оля. — Я выбираю себя.
И тишину.
И отпуск, который обещала самой себе.
Он ещё что-то говорил про «истеричек», «горячих турков» и «женскую неблагодарность», но мы не обращали внимания.
Собрали чемодан, вызвали такси и вернулись в мой отель.
Администратор улыбнулась и оформила для Оли номер на том же этаже.
Вечером мы сидели на террасе «Лаванды», ели рыбу с лимоном и молчали — в ту самую лёгкую тишину, которую мечтали увезти с собой.
Где-то вдали выступала кавер-группа, исполняла «Stand by Me», и я поймала себя на том, что напеваю вместе с ними. — Спасибо, что не отвернулась, — сказала Оля. — Мы можем спорить и злиться, — ответила я. — Но мы обе взрослые.
И умеем признавать ошибки. — Завтра я напишу ему, что наши отношения окончены, — уверенно сказала она. — Не хочу возвращаться в Украину с ощущением, что снова поставила чью-то волю выше своей.
Последующие дни прошли именно так, как мы представляли в январе: долгие беседы в тени сосен, ленивые завтраки, споры о том, какие вафли лучше, хаммам с тихими смехами, вечерний базар, где я наконец купила нелепую широкую шляпу.
Мы вновь стали теми двумя девчонками, которые однажды решили подарить себе неделю без объяснений и оправданий.
В день вылета мы стояли у стойки регистрации, глядя на табло рейсов.
Оля крепче сжала мою руку. — Я боялась лететь одна, — призналась она. — Но теперь вижу: самые страшные перелёты — внутри нас. — Теперь ты умеешь с ними справляться, — улыбнулась я. — И, кажется, наш девичник удался. — Удался, — повторила Оля, глядя в сторону моря, которое из аэропорта всё равно не видно. — И знаешь, Настя… если кто-то ещё скажет, что женщин «надо сопровождать», я попрошу его сопроводить меня к выходу.
Мы рассмеялись.
Спокойно, коротко, без злобы.
Самолёт унес нас домой, где вновь ждали офисные костюмы и метро.
Но внутри меня было не разочарование из-за изменений в планах, а удовлетворение от того, что мне удалось сохранить свой берег.
И что подруга оказалась рядом не потому, что кто-то так решил, а потому что она сама этого захотела.
Через неделю Оля прислала фотографию: новая кружка с корабликом и надписью «капитан собственной жизни».
Я улыбнулась и поставила рядом свою — с шляпой и надписью «тоже капитан».
Мы снова завели календарь отпусков — на следующий июнь.
И в заметке крупными буквами написали два слова: «без сопровождающих».
История подписчика.
Свои рассказы присылайте на почту: [email protected]
