Тамара Сергеевна, женщина около шестидесяти лет с мягко поседевшими волосами, собранными в аккуратный пучок, перемещалась по кухне с привычной неспешностью.
Она протирала стол, поправляла салфетки и прислушивалась к звукам, доносящимся из гостиной.
Там, на большом покрывале, расстеленном прямо на полу, играли её внуки — пятилетний Илья и трёхлетняя Настя.
Их звонкий смех перемежался с топотом маленьких ножек и радостными криками.
Из соседней комнаты доносился другой, более зрелый голос — весёлый смех Ольги, её старшей внучки.
Девочке четырнадцать лет, и она обычно проводила почти всё свободное время с телефоном, но сегодня, по-видимому, у неё было отличное настроение.
Тамара улыбнулась.
Она налила себе чашку горячего чая и присела у окна.
Её сердце наполнилось тихой радостью: дом вновь ожил.
Дети давно разъехались — сын Алексей с семьёй живёт отдельно, дочь Ирина тоже постоянно занята, и такие редкие встречи были для неё настоящим праздником.
Она глубоко вздохнула и тихо произнесла: — Вот бы так почаще… Хоть бы раз в неделю собирались вместе, как раньше.
В этот момент дверь кухни слегка приоткрылась, и вошла Ирина.
Старшая дочь, как всегда, была собрана и одета в строгий наряд, с деловым видом.
На её лице не было заметно усталости, но взгляд выдавало внутреннее напряжение. — Мам, — сказала она, немного нахмурившись, — ты не видела синюю кофту Ольги?
Ту, с узором… Она уверяет, что оставила её тут в прошлый раз.
Тамара подняла голову и задумалась. — Синяя… Ах, да!
Похоже, я положила её в коробку с вещами, из которых она уже выросла.
Там также лежат хорошие джинсы и пара кофточек.
Жалко ведь выкидывать.
Ирина пожала плечами, но ничего не ответила.
Её всегда удивляло, как мама умудряется хранить старые вещи, даже когда они, казалось бы, никому уже не нужны.
Она вышла в прихожую искать коробку, а Тамара вновь отпила чай и с нежностью посмотрела в сторону, откуда доносился смех внуков.
Через несколько минут Ирина вернулась.
В руках у неё была не только синяя кофта Ольги, но и маленькие джинсы с яркими заплатками.
Она бережно держала их, словно вещь вызвала у неё смешанные чувства. — Мам, а это что? — спросила она с лёгким удивлением. — Это же новые джинсы Ольги.
Она надевала их всего пару раз, потом испачкала фломастером, я их еле отстирала.
Тамара повернулась, и на её лице появилась мягкая улыбка. — Ах, это.
Да, они немного запачканы были, но я всё отстирала.
Не беда.
Илье они как раз подошли, вот я и одевала их, пока его штаны сушились.
Он ведь сел в лужу на улице, весь промок.
Пришлось выкручиваться.
Сейчас он бегает в шортиках Ольги, такие крепкие, хорошие.
Она говорила спокойно, словно в этом не было ничего необычного.
