Она говорила спокойно, словно это было обычным делом.
Для её поколения такое поведение считалось нормой: дети передавали одежду друг другу.
Ирина нахмурилась, но промолчала.
В её взгляде мелькнуло либо недоумение, либо раздражение.
Она хорошо знала мать — та никогда не считала это проблемой. — Мам, ну… — начала она осторожно. — Ты же понимаешь, что для Марины это может быть… ну, не совсем приятно? — Да ну что ты, — махнула рукой Тамара. — Оксана умная девочка, не обидится.
Она поймёт.
Мы же одна семья, не чужие.
Ирина сдержанно улыбнулась, но не ответила.
Её охватило странное предчувствие, будто эта мелочь — надетые на Илью джинсы и старые ботинки Ольги — может вылиться во что-то гораздо серьёзнее.
Она вздохнула и направилась в гостиную, где дочь сидела на диване, увлечённая телефоном, а маленькая Настя с восторгом показывала всем свои ножки в тех самых ботиночках, которые когда-то принадлежали Ольге.
Ирина остановилась в дверях, и её лицо потемнело.
Первые тревожные мысли пронзили её сознание, когда она наблюдала за дочерью и племянницей.
Ольга сидела, уткнувшись в экран телефона, не обращая внимания на окружающих.
А Настя с радостью крутила ножками, демонстрируя старые, немного поношенные, но очень удобные и мягкие ботиночки.
— Мам! — резко повернулась Ирина к Тамаре Сергеевне, которая в этот момент вышла из кухни. — Что это такое? — Что, Ириночка? — искренне удивилась мать. — Ты надела на племянницу старые ботинки Ольги?
И на Илью — её джинсы? — голос Ирины прозвучал сухо, с оттенком недовольства.
Тамара слегка растерялась, но всё же улыбнулась, стараясь сгладить ситуацию: — Ну и что?
Вещи хорошие, почти новые.
Зачем им пылиться?
Ольга уже их не носит, а детям пригодятся.
Ирина нахмурилась и тихо пробормотала: — Ты не понимаешь… Марине это точно не понравится. — Да что ты! — пожала плечами Тамара. — Она умница, не гордая.
Поймёт.
Но тревожное чувство Ирины становилось сильнее.
Она прекрасно знала характер жены брата.
Оксана всегда относилась к детям так, будто каждая мелочь имела огромное значение.
И если узнает, что её малыши ходили в вещах Ольги… Как назло, в этот момент дверь открылась, и в прихожую вошла Оксана.
Она несла сумку, волосы были слегка растрёпаны, на лице виднелась усталость после работы, но улыбка ещё не покидала её.
— Ну что, где мои сорванцы? — весело позвала она. — Набедокурили у бабушки?
Илья сразу подбежал к ней и обнял за ноги.
Настя тоже протянула руки, показывая свои новые «сокровища» — ботиночки.
Улыбка Оксаны застыла.
Она скользнула взглядом по шортам сына и по обуви дочери, и её лицо изменилось.
— Это… — её голос звучал тихо и напряжённо. — Что это значит?
Взрыв — Оксана, дорогая… — поспешно начала Тамара Сергеевна, — Илья испачкался в луже, я дала ему Ольгины джинсы, потом шорты.
А Насте… ботиночки.
Они же почти новые!
