Оксана резко подняла глаза.
В них сверкал холодный огонь. — Это вещи Ольги? — её голос зашатался, но приобрёл твёрдость. — Ну да, — вмешалась Ирина, бросив матери косой взгляд. — Мама подумала, что так будет удобнее. — Удобнее? — Оксана побледнела, губы задрожали. — Вы надели на моих детей чужие вещи? — Оксана, зачем так выражаться? — попыталась её успокоить Тамара. — Какие чужие вещи?
Вещи хорошие! — Мои дети не с помойки взяты! — неожиданно выкрикнула Оксана.
Все вздрогнули.
Настя испуганно прижалась к матери, Илья застыл, не понимая, что происходит.
В этот момент дверь вновь распахнулась, и в дом вошёл Алексей.
В руках он держал пакет с продуктами и остановился, заметив жену с искажённым гневом лицом, мать — растерянную, а сестру — спокойно наблюдающую за происходящим. — Что здесь случилось? — спросил он настороженно.
Оксана подошла к нему, прижимая дочь: — Наши дети носят чужую одежду!
Изношенную одежду твоей племянницы!
Пока мы с тобой работаем на двух работах, твоя мама наряжает их в поношенное! — Марина, стой… — попытался вмешаться Алексей. — Стой? — перебила она. — Посмотри сама! — Она приподняла ножку Насти, демонстрируя всем старые ботинки. — Ольга давно их не носит, а твоя мама их сохранила!
И теперь моя дочь должна ходить в них?!
В комнате повисла давящая тишина.
Тамара Сергеевна не понимала, в чём её вина.
Для неё это означало заботу, однако для невестки — оскорбление.
И вот конфликт, который копился долго, вспыхнул на глазах у всех.
Разрыв Оксана стояла в центре комнаты, крепко обнимая дочь, и её голос дрожал от гнева: — Мы трудимся, чтобы наши дети были одеты лучше, а твоя мама одевает их в чужой хлам!
Это унижение, Лёша, ты понимаешь?
Унижение!
Алексей поднял руки, пытаясь её успокоить: — Марина, зачем так?
Это же просто детские вещи, почти новые… — «Просто вещи?» — перебила его жена. — Для тебя может и просто, но для меня — вопрос принципа!
Мои дети должны иметь своё, новое, а не то, что осталось от чужих!
Ирина, которая всё это время молчала, наконец вмешалась: — Оксана, не делай из этого трагедию.
Обычные детские вещи.
Дети растут, меняется размер.
Что за драматизм — будто Настя в лохмотьях?
Оксана резко обернулась к ней: — Для тебя это «обычные вещи», а для меня — знак отношения!
Вы думаете: «она из простой семьи, ей всё подойдёт»?
Нет, это не так!
Тамара Сергеевна вздохнула и схватилась за сердце.
Её лицо побледнело, в глазах появилась боль. — Оксаночка, я ведь как к своей… Я хотела помочь, сберечь деньги, чтобы детям было удобно… — Экономьте на своих! — резко ответила невестка.
Она быстро опустила Настю на пол и схватила за руку Илью.
Тот растерянно всхлипнул: — Мамочка, я замёрзну… — Быстро одевайся! — приказала Оксана, дрожащими руками снимая с сына шорты. — Мы уходим. — Марина, подожди, — Алексей попытался её остановить, схватил за плечо, но она отстранилась, словно он был чужим. — И молчи! — крикнула она. — Это твоя семья!
Разбирайся с ними сам.
А я забираю детей и больше их сюда не привезу!
