— Тамара, почему ты так долго зачитываешься?
Это всего лишь формальность, — Алексей поставил перед женой чашку с кофе и легко прикоснулся к её плечу.
От прикосновения она вздрогнула.
В тишине квартиры старый холодильник гудел особенно громко, словно намеренно заглушая её мысли.
Она подняла взгляд на мужа — новый костюм сидел на нём безупречно, а от непривычного аромата парфюма слегка кружилась голова. — Здесь так много страниц, — она перебирала документы, стараясь разглядеть мелкий шрифт в тусклом свете настольной лампы. — Просто обычная перерегистрация.
Для налоговой, — улыбнулся Алексей той улыбкой, которой раньше у него не было.
Слишком широкой, с белыми зубами.
Он подтолкнул к ней ручку. — Давай подпишем и спать.
Завтра рано вставать.
Тамара взяла ручку.
Она казалась необычайно тяжёлой, словно сделанной из свинца. *** Ручка застыла над бумагой.
Тамара смотрела на размытый автограф мужа внизу документа и вспоминала другую подпись — в книге регистрации ЗАГСа три года назад.
Тогда рука была уверенной, без дрожи. — Ты что, уснула? — Алексей нетерпеливо постучал пальцами по столу.
Она встретилась с его взглядом и вдруг увидела совершенно другого человека.
Того Алексея, который остановился на обочине Рыбаковки, когда она стояла у своей старенькой Мазды с пробитым колесом. — Давайте помогу, — сказал он тогда просто, без лишних слов.
Не пытался кокетничать, не строил из себя героя.
Просто достал домкрат, снял колесо, поставил запаску.
А потом проводил до ближайшего шиномонтажа — «мало ли, вдруг докатка подведёт».
Тамара жила в однокомнатной квартире на Лазурном — это была папина квартира, единственное, что осталось после его смерти.
Старый дом, третий этаж без лифта, но своя.
Через полгода после свадьбы Алексей начал уговаривать её продать жильё. — Тамар, ну сколько можно тут терпеть?
Продадим твою однушку, добавим мои накопления, возьмём ипотеку.
Купим нормальную квартиру, для семьи, для детей.
Уговаривал три месяца.
Показывал объявления, водил на просмотры.
В итоге Тамара сдалась — действительно, если планировать ребёнка, места не хватает. — Это наша квартира, наше будущее, — говорил Алексей, подписывая ипотечный договор.
Тамара тогда не заметила, что в документах значится только его имя. «Так проще с налогами», — объяснил он.
Она поверила.
Первый год в новой квартире был почти идеальным.
Алексей приносил цветы каждую пятницу, вместе выбирали мебель в ИКЕА, спорили о цвете штор.
По выходным готовили завтраки — он жарил яичницу, она варила кофе.
Вечерами смотрели сериалы на диване, который взяли в кредит.
Алексей часто задерживался на работе, но всегда предупреждал, присылал забавные стикеры в телеграм.
На годовщину свадьбы подарил ей золотые серьги — «чтобы моя королева была самой красивой».
Тамара думала, что наконец-то обрела своё счастье.
Странности начались полгода назад.
Сначала исчезло её обручальное кольцо — «наверное, в спортзале выпало».
Потом с карты стали пропадать деньги — «это автоплатежи, дорогая, я же говорил».
Телефон звонил по вечерам, но Алексей выходил на балкон — «работа, понимаешь, клиенты нервные».
Цветы по пятницам прекратились.
Завтраки по выходным тоже — Алексей стал уезжать «на встречи» с утра. — Тамара! — голос мужа вернул её в реальность. — Подписывай уже.
Нотариус завтра уезжает, потом месяц ждать придётся.
Она посмотрела на документы.
Почему-то вспомнилось, как месяц назад Алексей сказал, что нотариус — его хороший друг.
Раньше он никогда о нём не упоминал.
И ещё — зачем такая спешка?
Квартира-то уже оформлена на него одного. *** Тамара приблизила документ к лампе.
