Буквы на документе были слишком мелкими и бледными, будто расплывались перед глазами. Тамара прищурилась, стараясь понять смысл: «…безвозмездная передача права собственности на объект недвижимости…» — Что именно означает «безвозмездная передача»? — её голос звучал спокойно, но тревога нарастала. — Это юридический жаргон, не стоит забивать себе голову, — Алексей потянулся к бумагам, но Тамара оттолкнула их. — Я спрашиваю — что это значит? — Тамара, ты мне не доверяешь? — он сделал вид обиды, но в его глазах мелькнуло раздражение.
Не доверяю.
Эти слова возникли в её голове с такой ясностью, словно кто-то выключил свет, и в темноте наконец стало видно.
Все эти месяцы она обманывала себя, а он… он просто её обманывал.
Тамара взяла телефон.
В списке контактов быстро нашла нужный номер — «Владимир Петрович, юрист».
Старый знакомый отца, который помогал с наследством после его смерти. — Что ты делаешь? — Алексей встал из-за стола. — Консультируюсь с юристом.
Гудки казались бесконечными.
На кухне капала вода из плохо закрытого крана.
Холодильник наконец перестал шуметь. — Владимир Петрович?
Это Тамара Соколова.
Извините за поздний звонок.
Мне срочно нужна ваша помощь. Через сорок минут Владимир Петрович уже сидел у них на кухне, внимательно изучая документы через тонкие оправы очков.
Перед ним располагались три стопки бумаг, рядом остывал чай в чашке с отбитыми ручками — их свадебный сервиз постепенно превращался в разбросанные осколки.
Алексей курил у открытого окна, стряхивая пепел в банку из-под кофе, словно его всё это не касалось. — Тамара, — юрист снял очки и провёл пальцами по переносице, — это не перерегистрация.
Это договор дарения квартиры вашему мужу, соглашение о поручительстве по кредиту на два миллиона и отказ от прав на автомобиль. — Что? — Тамара ухватилась за край стола. — Хуже того, — Владимир Петрович открыл папку с выписками. — Я вижу, что при покупке квартиры использовались средства от продажи вашей наследственной недвижимости.
Три миллиона четыреста тысяч.
Это подтверждено документально.
Фактически, вы внесли большую часть денег, а квартира оформлена лишь на супруга.
Теперь он намерен забрать её полностью. — Вы рискуете остаться без жилья, без машины и с долгом в два миллиона гривен.
При том, что квартира приобретена в основном на ваши средства.
Алексей резко затушил сигарету. — Владимир Петрович, вы преувеличиваете.
Это временная мера для оптимизации…
В дверь внезапно позвонили.
Звонок был настойчивым, продолжительным, словно кто-то прижал палец к кнопке и не отпускал. — Ты кого-то ждёшь? — Тамара посмотрела на мужа.
Он побледнел, пальцы нервно барабанили по подоконнику.
За дверью стояла женщина около тридцати лет — с идеальной причёской и дорогим пальто.
В одиннадцать вечера она выглядела так, будто собирается в ресторан. — Алексей дома?
Мне нужно с ним поговорить.
Срочно, — женщина нервно теребила ремешок сумки.
На запястье звенел тонкий золотой браслет — точно такой же Тамара заметила в истории покупок по их совместной карте два месяца назад. «Подарок для клиентки», — объяснил тогда Алексей. — А вы кто? — Тамара встала на пути. — Ольга.
Я… работаю с Алексеем.
У нас завтра важная сделка, нужно обсудить документы.
Женщина говорила отрепетированными фразами, но глаза её бегали, а на шее проступили красные пятна.
Она явно не ожидала столкнуться с Тамарой. — В одиннадцать вечера? — в коридоре появился Владимир Петрович. — У вашей компании весьма необычный график.
Ольга заметила Алексея за спиной жены и всё поняла.
Её лицо исказилось, идеальная маска уверенности треснула. — Ты сказал, что она уедет к матери…
Ты сказал, что всё готово для нашей… — Ольга, не надо, — Алексей шагнул вперёд, растерянно проведя рукой по волосам, но было уже поздно. — Для нашей новой квартиры, — закончила она, глядя прямо на Тамару.
Глаза блестели от слёз, тушь начала растекаться. — Ты сказал, что ты согласна на развод.
Что квартира почти оформлена, осталось только… — она замолчала, осознав, что сказала лишнее.
В прихожей воцарилась тишина.
Слышно было лишь капание воды из ванной — Алексей обещал починить кран ещё месяц назад. — Алексей Владимирович, — Владимир Петрович поправил очки, — то, что вы пытались провернуть, квалифицируется как мошенничество в особо крупных размерах.
Статья 159, часть 4.
До десяти лет лишения свободы.
Ольга пошатнулась, ухватившись за дверной косяк. — Что?
