— Какое мошенничество? — спросила Ольга, заметно пошатываясь и схватившись за косяк двери.
— Алексей, ты сам говорил, что жена согласна, что вы пришли к соглашению… — Тамара повернулась к ней. — Что именно он обещал вам? — спросила она. — Новую жизнь?
— Счастливую семью? — голос Ольги дрожал. — Он утверждал, что вы давно не живёте вместе, — продолжила она, — и показывал договор купли-продажи новой квартиры.
— На моё имя.
— Я внесла предоплату.
— Три миллиона.
— Все мои сбережения.
Алексей отступил к окну, его лицо поблекло, словно пепел в пепельнице на подоконнике. — Знаешь, что меня больше всего бесит? — Тамара встала и подошла к мужу очень близко. — Я тебе верила.
Когда деньги исчезали — я верила.
Когда по ночам ты разговаривал с «клиентами» — я верила.
Сегодня даже собиралась поверить.
Она взяла документы со стола и медленно разорвала их пополам. — Ты всегда был слабаком, Алексей.
Но я думала — любовь всё исправит.
А ты просто трус, который не способен уйти честно.
Тебе проще обмануть, украсть, подставить. — Тамара, я… — Молчи.
Три года я слушала твои лживые слова.
Хватит.
Это было странно — злости не ощущалось.
Только холодная ясность, словно температура спадала после долгой болезни.
Тамара достала телефон. — Что ты делаешь? — Алексей вздрогнул. — Звоню в полицию.
— Владимир Петрович, вы поможете с заявлением? — Конечно.
Ольга беззвучно плакала, размазывая тушь по щекам.
Алексей опустился по стене и сел на пол.
А Тамара набирала номер, ощущая, как с каждым нажатием цифр ей становится легче дышать.
***
Два месяца спустя Тамара услышала знакомый звук ключа в замке.
Она не стала подниматься с дивана, продолжая просматривать документы от Владимира Петровича — решение суда о признании сделки недействительной, протоколы заседаний, показания свидетелей. — Я за своими вещами, — Алексей застыл в дверном проёме гостиной.
Под глазами были тёмные круги, недельная щетина, рубашка измята, а на воротнике — след помады.
От него исходил запах перегара и чужих сигарет.
— Ольга… она меня выгнала.
Сказала, что не желает иметь дело с мошенником.
Квартиру снимать не на что, живу у друга на диване.
За эти два месяца многое произошло.
Сначала пришли повестки в суд, затем — унизительные очные ставки, где Алексей пытался отрицать всё.
Ольга давала показания против него, плакала и утверждала, что он обманул и её.
Владимир Петрович последовательно предъявлял доказательства — переписки, выписки, свидетельства соседей.
После того, как выяснилось, что Алексей подделывал документы, его уволили с работы.
Тамара подняла глаза от бумаг. — Твои вещи в коридоре.
Три коробки.
И чемодан с зимними куртками. — Тамара, послушай… — он шагнул в комнату, но споткнулся о журнальный столик. — Я был идиотом.
Может, попробуем начать всё заново?
Я исправлюсь, клянусь.
Найдусь работу, буду помогать с ипотекой…
Она отложила документы и встала.
На ней были старые джинсы и папина футболка — та самая, которую Алексей называл «тряпкой».
Она прошла мимо него к входной двери и открыла её. — Забирай свои коробки и уходи.
Ключи оставь на тумбочке. — Но мы же столько лет вместе…
Помнишь, как ездили в Южный?
Как выбирали кольца? — Было.
Теперь этого нет.
