Прошло всего три недели с момента похорон Тамары Сергеевны, а мой брат уже пригласил оценщика для нашего дома.
Во дворе родителей в Каменце-Подольском яблоки один за другим падали, глухо стуча о землю.
Дом, построенный в 70-х годах с двумя комнатами и деревянной верандой, казался меньше, чем в нашем детстве.
Однако участок площадью почти десять соток неожиданно превратился в самую ценную разменную монету между мной и моим братом Алексеем. «Ольга, давай будем смотреть на это прагматично», — сказал он мне по телефону накануне. «Ты живёшь в Одессе, я — в Киеве.
Никто из нас не сможет переехать сюда.
Есть смысл ли держать дом пустым?
Лучше продать и разделить вырученные деньги». Его рассуждения были безупречными, холодными и эффективными — таким Алексей всегда и был.
Продажа казалась разумным вариантом.
Но как оценить место, в котором ты сделал первые шаги, посадил первое дерево, где жили наши родители всю жизнь?
Я сидела за кухонным столом, покрытым выцветшей клеёнкой с цветочным рисунком, и перелистывала старый альбом.
Отец, ушедший пять лет назад, улыбался под густыми усами на фотографии лета 1989 года.
Рядом с ним Тамара Сергеевна держала корзинку с яблоками и выглядела моложе, чем когда-либо видела её я.
Телефон завибрировал — это был Алексей. «Я поговорил с риэлтором.
Он говорит, что за дом и участок мы можем получить семь миллионов гривен.
Это хорошие деньги, Ольга.
Подумай, что ты можешь сделать со своей частью». — «Мне нужно время, Леша».
