Но и в этот раз всё повторилось, словно по шаблону. Оксана всё чаще ощущала себя не супругой и равноправным участником отношений, а банкоматом на доверии. Её точку зрения игнорировали, ставя перед свершившимися фактами. И каждый раз, когда она пыталась обсудить расходы или предложить пересмотреть семейный бюджет, Богдан обвинял её в бессердечии, эгоизме и отсутствии настоящей семейной преданности.
— Я думал, ты не такая, — с укором говорил он. — Верил, что для тебя деньги не главное.
***
В тот майский день Оксана решила съездить к больной матери в Киев и заодно заехать во Львов — проверить квартиру. Она ещё лелеяла надежду: возможно, короткая разлука поможет им обоим переосмыслить происходящее и найти точки соприкосновения.
Однако то, что она обнаружила в своей квартире, превзошло самые мрачные её предположения.
Жильё выглядело так, будто там давно кто-то жил. Кухня была завалена грязной посудой, в ванной сушилось чужое бельё, а в её спальне стояла детская кроватка. На столе лежали неоплаченные квитанции за коммунальные услуги — сумма превышала двадцать тысяч гривен.
— Сколько времени вы здесь находитесь? — спросила Оксана сдержанно, стараясь не сорваться на крик.
— Уже третий месяц пошёл, — ответила женщина с растерянным видом. — Богдан сказал нам пожить тут временно, пока не найдём своё жильё. Мы платим аренду — пятнадцать тысяч ежемесячно. Он уверял нас, что вы согласны… что у вас доброе сердце.
Оксана достала телефон дрожащими от гнева пальцами и набрала номер мужа.
— Богдан! Ты хоть раз спросил у меня?! — выпалила она сразу же после соединения. — И где деньги за аренду? Три месяца по пятнадцать тысяч — это сорок пять! Где они?
— Оксан… ну зачем ты сразу так? — голос Богдана звучал виновато и оправдывающе. — Это же Дарина с детьми… родня дальняя… У них малыши на руках… Им просто негде было остановиться. Ты ведь там всё равно не живёшь… Я думал ты не будешь против помочь людям… А деньги я откладывал на наш отпуск в Турции… Хотел сделать тебе сюрприз…
В этот момент внутри Оксаны что-то оборвалось окончательно. Не от ярости даже — от ледяного прозрения. Она ясно поняла: для Богдана она давно перестала быть спутницей жизни или партнёром по браку. Она была лишь удобным ресурсом: её квартира стала его решением чужих проблем; её средства шли туда без спроса; её мнение попросту игнорировалось.
***
