Ты был рядом не ради выгоды, а потому что у тебя по-настоящему доброе сердце. Эта квартира — не вознаграждение и не расплата за помощь. Это выражение уважения к человеку, способному на искреннюю привязанность. Прошу тебя, не терзай себя сомнениями и не позволяй другим омрачить нашу дружбу. С благодарностью — Ганна».
Никита аккуратно свернул письмо и положил его в нагрудный карман рубашки, ближе к сердцу. Впервые за всё это непростое время он ощутил внутреннюю уверенность. Он знал истину — и больше не собирался оправдываться перед теми, кто видел корысть там, где была лишь любовь.
***
Судебное разбирательство началось спустя несколько недель. Никита собрал все возможные доказательства своих отношений с Ганной. Он нашёл свидетелей, которые могли подтвердить его заботу о ней, их совместное времяпрепровождение. Были даже старые фотографии — они вместе: улыбаются, полны жизни; аудиозаписи разговоров о её любви к музыке и жизни; и главное — то самое письмо.
София вместе со своим адвокатом пыталась представить его в неблаговидном свете:
— Подсудимый завоевал доверие потерпевшей с целью личной выгоды.
Но Никита был готов к этому. Он подробно рассказал судье об их знакомстве, о том, как поддерживал Ганну в трудные моменты её жизни, как она делилась с ним своими мыслями и чувствами.
— Я ничего не ожидал взамен, — произнёс он спокойно, глядя прямо в глаза судье. — Мне было важно лишь одно: чтобы она знала — рядом есть человек, которому она небезразлична.
После того как обе стороны были выслушаны, судья вынес решение: признать завещание Ганны действительным и подтвердить право Никиты на наследство.
В зале послышался гул удивления; София с Владиславом заметно побледнели. А Никита почувствовал облегчение: словно тяжесть наконец-то спала с плеч. Он не стремился к возмездию — ему была важна справедливость.
Жизнь Никиты после суда изменилась. Он решил посвятить себя тому делу, которое приносило ему радость — помогать другим людям. В память о Ганне он превратил квартиру в уютный культурный центр: здесь собирались пожилые люди на встречи, проходили литературные чтения и музыкальные вечера. Он приглашал профессиональных музыкантов — бывших учеников Ганны, которые охотно откликались на его приглашения.
— Так я сохраню её память живой, — думал он каждый раз перед концертом, расставляя стулья для гостей и развешивая фотографии Ганны с учениками на стенах.
Никита стал организатором этого пространства: здесь люди делились своими талантами и находили душевное тепло общения. Он продолжал помогать одиноким пенсионерам так же самоотверженно: приносил продукты домой тем, кто сам уже не мог выйти из дома; сопровождал к врачам; делал всё то же самое доброе дело, что когда-то делал для Ганны.
Те соседи, кто раньше относился к нему настороженно или даже осуждал его молча за спиной — теперь сами приходили на вечера центра и благодарили за заботу. Лариса была одной из первых:
— Прости меня, Никита… Я ошибалась насчёт тебя… Теперь вижу ясно — ты настоящий человек.
— Музыка должна звучать всегда… — говорил он гостям центра при открытии очередного вечера и вспоминал слова Ганны.
Он знал точно: она бы им гордилась.
