— Но ведь это логично! Продадим квартиру, поделим вырученные средства между всеми. А вы сможете спокойно жить!
— В доме престарелых? — уточнила я.
Орися метнула на меня взгляд, будто увидела насекомое.
— Это отличное учреждение! Там и медицинское обслуживание, и сбалансированное питание…
— Ты называешь диетой овсянку, простоявшую три дня? Ты заранее подготавливаешь Виталия к переезду, создавая ему невыносимые условия?
— Оксана, ты ведь здесь не живешь и ничего не знаешь…
— Теперь буду жить, — ответила я ровным голосом. — Перееду к деду. Буду помогать. Татьяна говорила, что вам ужасно тяжело. Вот я и сниму с вас эту ношу.
Тарас медленно повернул голову в мою сторону. Орися открыла рот, но слов так и не нашла. А Виталий… он улыбнулся.
— Вот и хорошо, — сказал он. — Возвращайся домой. В твоей комнате всё по-прежнему. Только пыль бы протереть.
Моя комната действительно осталась почти нетронутой: небольшая, с видом на двор, где когда-то росла старая липа. Её спилили лет десять назад — на её месте теперь парковка. На стенах висели мои детские рисунки в рамках — дед их аккуратно сохранил все до одного. На полке стояли книги, которые мы читали вместе вечерами.
Ночью меня разбудили голоса: Тарас с Орисей спорили на кухне вполголоса — старались говорить тихо, но ночью было слышно каждое слово.
— Она всё разрушит! — шипела Орися. — Мы столько времени его уговаривали!
— Ничего страшного, Татьяна с ней справится, — отвечал Тарас. — Оксана тут надолго не задержится. У неё же работа в Киеве, какие-то переводы… Уедет обратно, а мы дожмём Виталия.
— А если останется?
— Тогда будем действовать через суд. Мать уже советовалась с юристом. Признать недееспособным трудно, но возможно…
Я поднялась и направилась на кухню. Они замолчали сразу же при виде меня в дверях.
— Не стесняйтесь, продолжайте разговор, — сказала я спокойно и налила себе воды из чайника. — Особенно интересно было про недееспособность.
Орися вспыхнула и выскочила из кухни прочь. Тарас посмотрел на меня тяжёлым взглядом.
— Ты ничего не понимаешь… Квартира стоит огромных денег! Четыре комнаты в центре города…
— И что?
— Он один тут пропадёт! Ему нужен уход!
— И вы его обеспечиваете? Холодильник под замком? Плита запрещена? Та самая овсянка трёхдневной давности?
— Мы делаем всё возможное!
— Вы просто ждёте его смерти или момента, когда удастся отправить его в интернат для стариков… А квартиру поделите между собой: ты и Татьяна. Я ведь в вашем плане по дележке даже не упоминалась?
Тарас резко поднялся со стула; я невольно напряглась: он был выше и физически сильнее меня… Но двоюродный брат лишь прошёл мимо молча, задевая плечом при выходе из кухни.
