А потом он поднялся со своего места.
— Друзья, — начал Михайло, и почему-то мне сразу стало ясно: сейчас произойдёт нечто необратимое. — Друзья, хочу сказать пару слов.
В комнате воцарилась тишина, все взгляды обратились к нему.
— Сегодня у Оксаны юбилей, — Михайло обвёл всех глазами, будто рассчитывал на аплодисменты за столь очевидное заявление. — Это важная дата. Время подвести итоги и быть откровенными.
Я наблюдала за ним с недоумением: к чему он клонит? Говорит так, словно собирается сообщить что-то болезненное. Но разве стоит делать это при всех?
— Я хочу быть искренним, — продолжил он уже без взгляда в мою сторону. — Нам с Оксаной было хорошо вместе. Но всё меняется, и иногда дороги расходятся.
Леся тихо вскрикнула, кто-то неловко задел посуду. А я сидела и разглядывала скатерть перед собой. Раньше милые маки вдруг показались вычурными и даже отталкивающими.
— Я ухожу к Ярине, — выпалил Михайло. — Мы любим друг друга. Она моложе меня почти вдвое. И она ждёт ребёнка.
Наступила гнетущая тишина; казалось, воздух застыл от неожиданности. Мне даже стало немного весело: такие серьёзные лица вокруг — будто это им признались в измене…
— Я понимаю, что для всех это шок, особенно для Оксаны, — наконец он повернулся ко мне. — Но я больше не мог жить во лжи.
***
И тут я рассмеялась. Честно говоря, совершенно непроизвольно — просто вырвалось само собой. Стало до смешного нелепо: вот стоит мой муж с выражением глубокой значимости на лице и заявляет о своей измене… А теперь чего он ждёт? Что я упаду без чувств? Разрыдаюсь? Начну швырять тарелки?
— Михайло, — сказала я с неожиданной лёгкостью в голосе и даже с оттенком веселья, — милый мой! Да я искренне рада за тебя! Ярина замечательная девушка! Правда-правда! Я думала сначала: просто твоя аспирантка… но какая разница? А ребёнок… ну разве это не прекрасно?
Михайло смотрел на меня так удивлённо, словно я заговорила на незнакомом ему языке.
