Владислава с шумом накинула куртку, поспешно натянула ботинки и захлопнула дверь так, что в прихожей дрогнуло зеркало. София лишь устало прикрыла глаза рукой. Тарас стоял в коридоре, тяжело дыша. А спустя пару часов его телефон, как и ожидалось, зазвонил. На экране высветилось: «Тамара».
— Алло, — с явной усталостью отозвался он.
С первых же слов на него обрушился поток упреков:
— Ты вообще в своем уме, Тарас?! Владислава вся в слезах! Она пришла поделиться радостью, а ты ее выгнал! Старший брат должен быть опорой для сестры, а ты что сделал?
— Мам, — попытался объясниться Тарас, — она хотела устроить у нас девичник. Представляешь, полный дом подвыпивших подруг и караоке до утра? А у нас маленький ребенок!
— Ну и что? — резко отрезала Тамара. — Потерпели бы вечер. Или съездили куда-нибудь. А лучше — помогли бы сестре! Есть у тебя квартира — помоги и ей. Купил бы хоть что-то, чтобы она не жила с нами.
Тарас усмехнулся:
— Мы с Софией платим ипотеку, считаем каждую гривну. Нам никто не помогал — ни со свадьбой, ни с жильем. Все сами. И Владиславе давно пора научиться справляться самостоятельно, а не рассчитывать на других.
— Она же твоя сестра! — не унималась мать. — Родная кровь! А ты вместо поддержки только упрекаешь ее и Данила!
— Потому что Данило — несерьезный парень без мозгов, — отрезал Тарас. — И если Владислава этого не замечает, ей придется учиться на собственных ошибках.
Тамара всплеснула руками:
— Бесполезно с тобой разговаривать!
Она повесила трубку. Тарас опустился на диван, сжал голову в ладонях и тихо произнес:
— Скажи, София, я ведь не ошибаюсь?
София положила руку ему на плечо:
— Ты абсолютно прав, и я тобой горжусь. Владиславе давно пора повзрослеть, но Тамара ей этого не позволяет. Пора перестать подстилать соломку.
Прошло два месяца.
Как и предсказывал Тарас, свадьбы у Владиславы так и не случилось. Данило ушел, потому что его отец прямо заявил:
— Такая девушка моему сыну не пара. Ни денег, ни образования, ни элементарных манер.
Данило лишь пожал плечами и ушел, а Владислава осталась ни с чем. Она плакала днями, жалуясь матери:
— Это все Тарас виноват! Он все испортил! Данило узнал, что мой брат против, и передумал!
Тамара качала головой, охала и снова звонила сыну:
— Сынок, это твоя вина! Владислава так страдает!
Но Тарас больше не оправдывался.
— Мама, — однажды твердо сказал он, — я тут ни при чем. Владислава сама себя так ведет, что никто не хочет с ней связываться. Может, пора начать с себя, а не искать виноватых?
— Ты меня раздражаешь! — бросила свекровь напоследок и отключилась.
С тех пор в жизни Владиславы ничего не изменилось. Она продолжала метаться от одного романа к другому, ссорилась с подругами и жаловалась матери, что все мужчины — негодяи, а мир к ней несправедлив. Тамара, как и прежде, то подкидывала ей денег, то привозила продукты, то приезжала помочь по хозяйству.
Отношения с Тарасом охладели: мать не могла простить сыну его твердости по отношению к сестре и все чаще упрекала его в разговорах. Тарас устал оправдываться и старался держаться на расстоянии. Общение свелось к редким формальным звонкам, и каждый раз после них у Софии оставался неприятный осадок.
Зато Владислава больше не появлялась у них без приглашения. Ни шумных визитов, ни ссор за столом — и в этом было свое облегчение. София и Тарас жили своей жизнью. Постепенно обживали квартиру, радовались мелочам: новым шторам, книжной полке, уютному коврику в ванной. София вязала игрушки и продолжала откладывать деньги на погашение ипотеки. Тарас, хоть и уставал, ежемесячно вносил платежи и иногда вечером шутил:
— Знаешь, София, еще лет десять — и будем жить по-настоящему в своей квартире.
Марта росла, крепла и все реже болела. В ее комнате появились постеры, рисунки и любимые книги. Для нее эта квартира давно стала настоящим домом — теплым и надежным.
Со стороны все выглядело просто: молодая семья, уютное жилье, веселый и здоровый ребенок. Но только София и Тарас знали, сколько бессонных ночей, усилий и терпения вложено в эти стены. Именно это делало их дом особенным — ведь он был построен не только из кирпича и штукатурки, но из их стараний, веры и любви друг к другу.
И пусть вокруг бушевали чужие страсти, в этой квартире по вечерам всегда звучал детский смех и тихие разговоры двух взрослых, которые знали: самое важное в жизни у них уже есть.
