Вечер в квартире семьи Григорьенко проходил, как обычно: окна были распахнуты настежь, за ними шумела густая июньская листва, перекрытая птичьими голосами. На кухне даже после девяти сохранялся мягкий свет — длинные полосы закатного сияния ложились на стол. Оксана, хозяйка дома, убирала со стола после ужина, негромко напевая себе под нос. На плите остывала сковорода, от которой ещё исходило лёгкое тепло. Богдан, её супруг, просматривал новости на планшете и время от времени комментировал ситуацию на дорогах в городе. Всё шло своим чередом — привычно и спокойно, но в воздухе ощущалась неясная тревога.
Их сын Роман, двадцатисемилетний мужчина, уже несколько месяцев жил отдельно, но сегодня появился у родителей без предупреждения. Он устроился за столом и украдкой наблюдал за матерью и отцом — словно подбирал нужные слова. Внешне он выглядел собранным: тёмные волосы аккуратно зачёсаны назад, рубашка без единой складки. Однако руки выдавали внутреннее напряжение — то собирали крошки со стола, то сцеплялись пальцами.
Оксана сразу заметила: сын чем-то обеспокоен. Она привыкла видеть его уверенным — особенно после окончания университета и первых лет работы в сфере информационных технологий. Но последнее время он всё чаще говорил о независимости и новых замыслах. Богдан тоже уловил перемену: Роман будто бы носил внутри нечто важное.
— Как обстоят дела на работе? — поинтересовался Богдан, не отрывая взгляда от экрана.
— В целом нормально… — Роман запнулся и перевёл взгляд на мать. — Вообще-то я хотел поговорить… Есть одна тема.
Оксана присела напротив него и убрала со стола всё лишнее — жест привычный для серьёзных разговоров. Сквозняк из открытого окна колыхал занавески; в комнате витал аромат свежей листвы и клубники с подоконника.
Роман начал издалека: поведал о том, как давно вынашивает идею мобильного сервиса для поддержки малого бизнеса — приложение для автоматизации заказов у небольших магазинов и кафе. В его голосе звучали одновременно воодушевление и тревога: проект уже перестал быть просто мечтой — он вложил туда свои сбережения, нашёл команду единомышленников; теперь же требовались дополнительные средства для продолжения разработки.
— Я подумал… Может быть, вы могли бы немного помочь? Небольшие инвестиции на запуск? — Он произнёс это быстро и сразу опустил глаза.
Богдан удивлённо приподнял брови: такого прямого обращения он не ожидал услышать. Оксана провела рукой по поверхности стола с задумчивым видом. Финансовые вопросы в семье обсуждали открыто, но обычно речь шла о текущих тратах или крупных покупках заранее спланированного характера. А вложения в стартап казались чем-то далёким от их реальности.
— Роман, ты всё хорошо обдумал? Ты ведь знаешь статистику таких начинаний… — осторожно заговорил отец.
— Я понимаю возможные последствия! Но я всё просчитал до мелочей! Мне просто нужен первый шаг…
— Деньги родителей не всегда лучший путь для таких начинаний… — мягко вставила мать. — Ты уверен сам в себе? Это точно не просто очередная идея без будущего?
Он промолчал; почувствовал себя подростком перед строгим жюри. Но внутри начало закипать раздражение: почему они сомневаются? Почему всё сводится к рискам?
Богдан отложил планшет в сторону и посмотрел сыну прямо в глаза:
— Ты же знаешь: мы всегда были рядом… Но ты должен понять нашу точку зрения. Это ведь не банковский вклад или покупка квартиры… Здесь нет никаких гарантий вообще.
В комнате стало чуть тише; за окном доносился гул машин вперемешку с редкими трелями дроздов.
