На столе снова громоздились кружки и тарелки, а по квартире разносился громкий смех. Она прикрыла за собой кухонную дверь и впервые произнесла вслух: «Довольно».
Пожилая Ганна отвернулась от горы немытой посуды. Квартира, где они с Владиславом прожили столько лет, постепенно превратилась в место нескончаемых посиделок. Уже третий вечер подряд их двухкомнатное жильё наполнялось шумной компанией бывших сослуживцев мужа. И дело было не только в гуле голосов — она ощущала себя обслуживающим персоналом.
Ганна подошла к двери. Почти три десятилетия она трудилась специалистом по финансовому контролю на пищевом комбинате. Работа с цифрами и отчётами приучила её к чёткому распорядку и порядку. К возможности возвращаться домой и отдыхать в тишине.
Но с тех пор как Владислав вышел на пенсию три месяца назад, привычный ритм жизни пошёл прахом.
– Ты чего тут прячешься? – дверь распахнулась, и муж показался с пустой тарелкой в руках. – Богдан спрашивает, куда хозяйка подевалась.
Ганна молча взяла посуду и поставила её в раковину рядом с остальной.
– Ганна? – Владислав нахмурился. – Что-то не так?
ВНУТРИ ВСЁ КИПЕЛО. Её руки дрожали от желания выговориться. Но она лишь включила кран.
– Почему твои друзья проводят у нас целыми днями? – спросила она тихо, не оборачиваясь.
– Ну что ты, какие целыми днями? Максимум пару часов, – Владислав пожал плечами. – Раньше тебя это не тревожило.
– Потому что раньше это случалось раз в квартал, а не ежедневно, – она повернулась к нему. – И ты хотя бы предупреждал.
Из гостиной донёсся очередной взрыв хохота. Ганна поморщилась.
– Владислав, мне это всё надоело. Я устала готовить для толпы, которая приходит, когда им вздумается. Устала от постоянной уборки. Устала слушать одни и те же истории о ваших стройках.
– А что тут плохого? – он облокотился на дверной косяк. – Люди общаются, вспоминают молодость. Это разве плохо?
– Плохо то, что меня никто не спрашивает, – голос Ганны стал громче, но она тут же бросила взгляд на дверь. – Что я вынуждена каждый вечер устраивать приём. Что мне тоже нужно отдыхать после работы.
Владислав с недоумением покачал головой:
– Но ты ведь уже не работаешь на полную ставку.
– И что с того? – она вспыхнула. – Я трижды в неделю веду бухгалтерию в супермаркете. И даже если бы сидела дома – это не повод превращать меня в кухонную прислугу для твоих друзей!
– Не драматизируй, – он попытался прикоснуться к ней, но Ганна отстранилась. – Ну чего ты так завелась? Скоро все разойдутся.
– А завтра они опять придут? – она посмотрела ему прямо в глаза. – И послезавтра тоже?
Владислав замешкался, и это молчание сказало больше любых слов.
– Я так и думала, – Ганна вытерла руки и вышла из кухни.
***
Роман нажал на кнопку звонка в родительскую квартиру. Несколько секунд он вслушивался в голоса за дверью. По звуку было ясно — отец снова устроил встречу.
– Ромка! – Владислав распахнул дверь и крепко обнял сына. – Мы тут с боевыми товарищами вспоминаем старое. Заходи!
Роман неловко улыбнулся, переступая порог. Квартира казалась куда теснее, чем в его детстве, особенно когда в ней собиралось столько людей. В комнате у журнального столика сидели четверо мужчин, знакомых ему с малых лет. Все они когда-то работали с отцом на комбинате.
– А где мама? – спросил Роман, не увидев Ганну среди гостей.
– Она… ну… – Владислав неопределённо махнул в сторону спальни. – Немного приболела. Давай к нам!
Роман прошёл через комнату, поздоровался с отцовскими друзьями и вежливо отказался от чая. Он тихо постучал в дверь спальни.
– Мам, это я.
Ганна открыла и крепко обняла сына. В её взгляде читалась усталость.
– Что случилось? – тихо спросил Роман, прикрывая за собой дверь.
– Да ничего особенного, – Ганна опустилась на край кровати. – Просто твой отец, с тех пор как ушёл на пенсию, превратил наш дом в клуб для встреч. Почти каждый вечер одно и то же – приходят, едят, пьют чай, вспоминают прошлое. А я будто на подхвате.
